Неточные совпадения
Нельзя искать
справедливости в образовании
великих империй, например Римской или Британской.
Можно обсуждать способы, которыми пользовались при образовании
великих империй, но точка зрения отвлеченной
справедливости при оценке
великих исторических образований совершенно безжизненна и бесплодна.
Справедливость есть
великая ценность, но не единственная ценность.
И после всего этого
великий иконоборец испугался освобожденной личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова в метафизику, придал ей небывалую волю, не сладил с нею и повел на заклание богу бесчеловечному, холодному богу
справедливости, богу равновесия, тишины, покоя, богу браминов, ищущих потерять все личное и распуститься, опочить в бесконечном мире ничтожества.
Общественный разврат так
велик, что понятия о чести, о
справедливости считаются или слабодушием, или признаком романтической восторженности…
Зачем заботиться о приобретении познаний, когда наша жизнь и общество в противоборстве со всеми
великими идеями и истинами, когда всякое покушение осуществить какую-нибудь мысль о
справедливости, о добре, о пользе общей клеймится и преследуется, как преступление?» «Везде насилия и насилия, стеснения и ограничения, — нигде простора бедному русскому духу.
Чужды раболепствования не токмо в том, что благоговение наше возбуждать может, но даже и в люблении нашем, мы, отдавая
справедливость великому мужу, не возмним быти ему богом всезиждущим, не посвятим его истуканом на поклонение обществу и не будем пособниками в укоренении какого-либо предрассуждения или ложного заключения. Истина есть высшее для нас божество, и если бы всесильный восхотел изменить ее образ, являяся не в ней, лице наше будет от него отвращенно.
И так, отдавая
справедливость великому мужу, поставляя имя Ломоносова в достойную его лучезарность, мы не ищем здесь вменить ему и то в достоинство, чего он не сделал или на что не действовал; или только, распложая неистовое слово, вождаемся исступлением и пристрастием.
Эта эпоха возрождения с людьми, не получившими в наследие ни одного гроша, не взявшими в напутствие ни одного доброго завета, поистине должна считаться одною из
великих, поэтических эпох нашей истории. Что влекло этих сепаратистов, как не чувство добра и
справедливости? Кто вел их? Кто хоть на время подавил в них дух обуявшего нацию себялюбия, двоедушия и продажности?
Представительными собраниями издано
великое множество положений, которые до мельчайших подробностей определяют отношения индивидуума к государству; с другой стороны, учеными издано не меньшее количество трактатов, в которых с последнею убедительностью доказывается, что вне государства нет ни
справедливости, ни обеспеченности, ни цивилизации.
Баталионный командир, охотно отдающий
справедливость всему
великому, в заключение своих восторженных панегириков об нем всегда прибавляет: «Как жаль, что Порфирий Петрович ростом не вышел: отличный был бы губернатор!» Нельзя сказать также, чтоб и во всей позе Порфирия Петровича было много грации; напротив того, весь он как-то кряжем сложен; но зато сколько спокойствия в этой позе! сколько достоинства в этом взоре, померкающем от избытка величия!
Уже давно
великий гений ответил вам словами, вошедшими в пословицу: «Откиньте
справедливость, и что такое государство, как не большое сборище разбойников?
— Извините меня, милостивый государь, — промолвил Волынцев, обернувшись и отступив шаг назад, — я готов отдать полную
справедливость вашим намерениям, все это прекрасно, положим даже возвышенно, но мы люди простые, едим пряники неписаные, мы не в состоянии следить за полетом таких
великих умов, каков ваш…
Столько же восхваляется в «Записках» и Мстислав, которого могущество представляется столь
великим, что он посылает вельможу своего разобрать удельных князей и разделить по
справедливости пределы их владений.
Кажется, что старинный автор сей повести даже и в душе своей не винил Иоанна. Это делает честь его
справедливости, хотя при описании некоторых случаев кровь новогородская явно играет в нем. Тайное побуждение, данное им фанатизму Марфы, доказывает, что он видел в ней только страстную, пылкую, умную, а не
великую и не добродетельную женщину.
И летописи и старинные песни отдают
справедливость великому уму Марфы Борецкой, сей чудной женщины, которая умела овладеть народом и хотела (весьма некстати!) быть Катоном своей республики.
Но в то время, когда эти мысли были высказаны, энергическое обличение уже встретило их со всех сторон, и весь авторитет писателя, как он ни был
велик, не спас его от сарказмов, крайне ядовитых по своей
справедливости.
Великий Ра, где же
справедливость? Неужели лучше обратить сердце свое на то, чтобы сделаться несчастным скрибой и управлять людьми!
Обе дочери Петра
Великого, по
справедливости, назывались первыми красавицами Севера.
Назвать этот рок торжеством божественной
справедливости есть
великая неправда, ибо муки в вечности как воздаяние за грех и преступление во времени невозможно мыслить как осуществление
справедливости.
Хотя я и знаю, что большинство людей так верят в величие Шекспира, что, прочтя это мое суждение, не допустят даже возможности его
справедливости и не обратят на него никакого внимания, я все-таки постараюсь, как умею, показать, почему я полагаю, что Шекспир не может быть признаваем не только
великим, гениальным, но даже самым посредственным сочинителем.
— Что ж, что помиловал?.. Коли они тебе очи отвели, так милость к ним на гнев должна обратиться, по
справедливости. Ужель дозволишь,
великий государь, им над тобой в кулак посмеиваться, мы-де, по-прежнему, царем ворочаем; кого захотим, того он и милует, не разобрав даже путем — кого…
Пощады не прошу, прошу
справедливости… но тебе только,
великий государь, поверю, коли сам скажешь мне, что с ведома твоего топят народ ежедень, с детьми…
Но знала также «особа», что Россия накануне обновления, и что державная власть перейдет в руки «некоей мудрой персоны», как звали
великую княгиню Екатерину Алексеевну в переписке между собой ее сторонники, то «подьяческой кляузной и продажной России» наступит конец, и в судах начнет царствовать «нелицеприятие и
справедливость».
«Орден святого Иоанна Иерусалимского, — объявлял в своем манифесте новый
великий магистр, — от самого начала благоразумными и достохвальными своими учреждениями споспешествовал как общей всего христианства пользе, так и частной таковой же каждого государства. Мы всегда отдавали
справедливость заслугам сего знаменитого ордена, доказав особливое наше благоволение по восшествии нашем на наш императорский престол, установив
великое приорство российское».
Это были действительно ужасные дни и ночи, когда, сдавливаемый стенами, не получающий ответа ни на один из своих вопросов, я бесконечно шагал по камере и одну за другой бросал в черную пучину все
великие ценности, которыми одарила нас жизнь: дружбу, любовь, разум и
справедливость.
На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу
великие слова
справедливости и милосердия…
Я же радовался глубоко с сознанием, что если в целесообразности тюрьмы и существуют некоторые пробелы, то не потому, чтобы в основе ее лежала ложная идея, а лишь потому, что ограничены силы человека; но чего не может сделать один, то делает другой, и так в совместной, дружной работе движется человечество к осуществлению
великих заветов разума и строгих предначертаний неумолимой
справедливости.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что всё человечество называет добром и даже
справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для
великого — нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто
велик.
Во всем этом уж нет души: она перешла в иное место. Все эти миллионы вооруженных людей, которые каждый день упражняются в виду всеобщей истребительной войны, не ненавидят уже тех, с которыми они должны сражаться, ни один из их начальников не смеет объявить войны. Что касается до упреков, даже зарождающихся, которые слышатся снизу, то уже сверху начинает отвечать им признающее их
справедливость великое и искреннее сострадание.