Неточные совпадения
Он поднялся опять
на локоть, поводил спутанною
головой на обе стороны, как бы отыскивая что-то, и открыл глаза. Тихо и вопросительно он поглядел несколько секунд
на неподвижно стоявшую пред ним мать, потом вдруг блаженно улыбнулся и, опять закрыв слипающиеся глаза,
повалился, но не назад, а к ней, к ее рукам.
Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он
головой и
повалился на траву, не сказавши ни одного слова.
Впрочем, он не совладал с своим отвращением: схлебнув ложек десять чаю, он вдруг высвободил свою
голову, капризно оттолкнул ложку и
повалился опять
на подушку.
Он сошелся с девушкой у самой скамейки, но, дойдя до скамьи, она так и
повалилась на нее, в угол, закинула
на спинку скамейки
голову и закрыла глаза, по-видимому от чрезвычайного утомления.
Тебе
на голову валятся каменья, а ты в страсти думаешь, что летят розы
на тебя, скрежет зубов будешь принимать за музыку, удары от дорогой руки покажутся нежнее ласк матери.
— Ей больно! Евгения Петровна, пустите ее
голову, — и, захрапев,
повалился на руки Райнера.
Порою завязывались драки между пьяной скандальной компанией и швейцарами изо всех заведений, сбегавшимися
на выручку товарищу швейцару, — драка, во время которой разбивались стекла в окнах и фортепианные деки, когда выламывались, как оружие, ножки у плюшевых стульев, кровь заливала паркет в зале и ступеньки лестницы, и люди с проткнутыми боками и проломленными
головами валились в грязь у подъезда, к звериному, жадному восторгу Женьки, которая с горящими глазами, со счастливым смехом лезла в самую гущу свалки, хлопала себя по бедрам, бранилась и науськивала, в то время как ее подруги визжали от страха и прятались под кровати.
Тот сейчас же его понял, сел
на корточки
на пол, а руками уперся в пол и, подняв
голову на своей длинной шее вверх, принялся тоненьким голосом лаять — совершенно как собаки, когда они вверх
на воздух
на кого-то и
на что-то лают; а Замин
повалился, в это время,
на пол и начал, дрыгая своими коротенькими ногами, хрипеть и визжать по-свинячьи. Зрители, не зная еще в чем дело, начали хохотать до неистовства.
Пел он до поры, пока в бутылке была водка, а потом
валился боком
на лавку или опускал
голову на стол и так спал до гудка.
В приемной их остановили
на несколько минут просители: какой-то отставной штабс-капитан, в мундире и в треугольной еще шляпе с пером, приносивший жалобу
на бежавшую от него жену, которая вместе с тем похитила и двухспальную их брачную постель, сделанную
на собственные его деньги; потом сморщенная, маленькая, с золотушными глазами, старушка, которая как увидела губернатора, так и
повалилась ему в ноги, вопия против собственного родного сына, прибившего ее флейтой по
голове.
Выпалив все это, я тотчас понял, что сказал лишнее и обидное для нее, — она закусила верхнюю губу и хлопнула себя по бедру, как будто сидела верхом
на лошади. Я смущенно опустил
голову, желая провалиться сквозь землю, но закройщица
повалилась на стул и весело захохотала, повторяя...
А людей третьего класса он бил кулаками по
головам, сверху вниз, и они мешками, молча,
валились на палубу.
В лицевых же
на улицу покоях верхнего жилья, там, где принимались гости, все было зытянуто и жестко. Мебель красного дерева словно была увеличена во много раз по образцу игрушечной. Обыкновенным людям
на ней сидеть было неудобно, — сядешь, словно
на камень
повалишься. А грузный хозяин — ничего, сядет, примнет себе место и сидит с удобством. Навещавший
голову почасту архимандрит подгородного монастыря называл эти кресла и диваны душеспасительными,
на что
голова отвечал...
— Ну-ко, ребята, с богом! — говорит слесарь Коптев, обеими руками натягивая шапку
на голову. —
Вались дружно! Бей воров!
Татьяна Власьевна, собственно, не должна была бы вынести всех этих испытаний, которые
валились на ее седую
голову одно за другим, но она, наперекор всему, быстро начала поправляться, точно в это семидесятилетнее дряхлое тело были вдохнуты новая жизнь и сила, которая живила и укрепляла его; наоборот, Феня слегла в постель и разнемогалась с каждым днем все сильнее.
Один седой жилец не допил своего кубка, — боярин принудил его самого вылить себе остаток меда
на голову; боярскому сыну, который отказался выпить кружку наливки, велел насильно влить в рот большой стакан полынной водки и хохотал во все горло, когда несчастный гость, задыхаясь и почти без чувств,
повалился на пол.
Омляш махнул кистенем, и Кудимыч с раздробленной
головой повалился на пол.
Старик шибко крепковат был
на деньги, завязывал их, как говорится, в семь узлов; недаром, как видели мы в свое время, откладывал он день ото дня, девять лет кряду, постройку новой избы, несмотря
на просьбы жены и собственное убеждение, что старая изба того и смотри
повалится всем
на голову; недаром считал он каждый грош, клал двойчатки в кошель, соблюдал строжайший порядок в доме, не любил бражничества и
на семидесятом году неутомимо работал от зари до зари, чтобы только не нанимать лишнего батрака.
В траншеях!..» — «Становись!.. стрелки, вперед!» — закричал отрядный начальник и с простреленной
головой повалился на меня;
на него упало еще человека два.
Вот взяли его под руки и, поддерживая сзади
голову, повели куда-то; вот стакан блеснул перед глазами и стукнул по зубам, и вода пролилась
на грудь; вот маленькая комната, посреди две постели рядом, покрытые чистыми, белыми, как снег, покрывалами. Он
повалился на одну постель и зарыдал.
Старуха вскочила, хотела бежать, но вдруг крепко закружилась
голова, и она упала. Ледяная дорожка обмокла, была скользкая, и старуха никак не могла подняться: вертелась, приподнималась
на локтях и коленях и снова
валилась на бок. Черный платок сполз с
головы, открыв
на затылке лысинку среди грязно-седых волос; и почему-то чудилось ей, что она пирует
на свадьбе: женят сына, и она выпила вина и захмелела сильно.
Федя вместо ответа разостлал
на постели Бучинского потертый персидский ковер и положил дорожную кожаную подушку: Карнаухов нетвердой походкой перебрался до приготовленной постели и, как был, комом
повалился взъерошенной
головой в подушку. Федя осторожно накрыл барина пестрым байковым одеялом и
на цыпочках вышел из комнаты; когда дверь за ним затворилась, Карнаухов выглянул из-под одеяла и с пьяной гримасой, подмигивая, проговорил...
Его гимназическое пальто, фуражка, калоши и волосы
на висках были покрыты инеем, и весь он от
головы до ног издавал такой вкусный морозный запах, что, глядя
на него, хотелось озябнуть и сказать: «Бррр!» Мать и тетка бросились обнимать и целовать его, Наталья
повалилась к его ногам и начала стаскивать с него валенки, сестры подняли визг, двери скрипели и хлопали, а отец Володи в одной жилетке и с ножницами в руках вбежал в переднюю и закричал испуганно...
— Всё берите… — говорила она осипшим голосом. Выбросив бумаги, она отошла от меня и, ухватившись обеими руками за
голову,
повалилась на кушетку. Я подобрал деньги, положил их обратно в ящик и запер, чтобы не вводить в грех прислугу; потом взял в охапку все бумаги и пошел к себе. Проходя мимо жены, я остановился и, глядя
на ее спину и вздрагивающие плечи, сказал...
Дошел до того,
голова, ни хлеба в доме, ни одежи ни
на себе, ни
на хозяйке;
на работу силы никакой не стало; голодный еще кое-как маешься, а как поел — смерть да и только; у сердца схватит; с души тянет; бывало, иной раз
на работе али в поле,
повалишься на луг да и катаешься час — два, как лошадь в чемере.
Вот один раз, это уж
на последнем году мужниной жизни (все уж тут
валилось, как перед пропастью), сделайся эта кума Прасковья Ивановна именинница. Сделайся она именинница, и пошли мы к ней
на именины, и застал нас там у нее дождь, и такой дождь, что как из ведра окатывает; а у меня
на ту пору еще
голова разболелась, потому выпила я у нее три пунша с кисляркой, а эта кислярская для
головы нет ее подлее. Взяла я и прилегла в другой комнатке
на диванчике.
Матрена. Вестимо, что уж не по
голове гладил, только то, что битье тоже битью бывает розь; в этаком азарте человек, не ровен тоже час, как и ударит… В те поры, не утерпевши материнским сердцем своим, вбежала в избу-то, гляжу, он сидит
на лавке и пена у рту, а она уж в постелю
повалилась: шлык
на стороне, коса растрепана и лицо закрыто!.. Другие сутки вот лежит с той поры, словечка не промолвит, только и сказала, чтоб зыбку с ребенком к ней из горенки снесли, чтоб и его-то с голоду не уморить…
Матвей пошатнулся, и лицо его в одно мгновение стало спокойным, равнодушным; Яков, тяжело дыша, возбужденный и испытывая удовольствие оттого, что бутылка, ударившись о
голову, крякнула, как живая, не давал ему упасть и несколько раз (это он помнил очень хорошо) указал Аглае пальцем
на утюг, и только когда полилась по его рукам кровь и послышался громкий плач Дашутки, и когда с шумом упала гладильная доска и
на нее грузно
повалился Матвей, Яков перестал чувствовать злобу и понял, что произошло.
— Вы бы спросили, ел ли еще нынче Сашка-то что-нибудь. Что ж, бейте, коли вам собака дороже человека, — проговорил Сашка. Но тут же получил такой страшный удар кулаком в лицо, что упал, стукнулся
головой о перегородку и, схватясь рукой за нос, выскочил в дверь и
повалился на ларе в коридоре.
Крюков
повалился на диван, уткнул
голову в подушку и затрясся от сдерживаемого хохота. Через минуту он поднялся и, глядя
на удивленного поручика плачущими от смеха глазами, заговорил...
— Есть у меня, сударь, в уезде
на самой границе, волость, под названием Погорелки — дичь страшная, лесовик раменной [Лесовик раменной — густой, дремучий лес.]
на верхушку дерева посмотришь, так шапка с
головы валится.
Но ничто так не тяжело, как стоять
на одном месте перед кухонным столом и чистить картошку.
Голову тянет к столу, картошка рябит в глазах, нож
валится из рук, а возле ходит толстая, сердитая хозяйка с засученными рукавами и говорит так громко, что звенит в ушах. Мучительно также прислуживать за обедом, стирать, шить. Бывают минуты, когда хочется, ни
на что не глядя,
повалиться на пол и спать.
Сколько из них, бывало, в ожидании воды, присядут к колесу бочки и тотчас же засыпают глубоким сном; сколько, бывало,
валились с ног
на мостовую в совершенно бесчувственном состоянии; один стал было коленами
на подножку, склонил
голову на дроги, да так и остался недвижим: никакими усилиями не могли его растолкать — он онемел совершенно.
Голова моя
валится на мягкую бурку, предупредительно подсунутую старым слугой Селимом, и я засыпаю мгновенно и крепко сладким сном золотой юности.
С минуту «цыганка» не могла выговорить ни слова… Наконец подняла обе руки, схватилась ими за
голову и с тем же глухим отчаянным стоном
повалилась на деревянную скамью, стоявшую у двери.
Дьячок подпрыгнул два раза перед постелью,
повалился на перину и, сердито сопя, повернулся лицом к стене. Скоро в его спину пахнуло холодом. Дверь скрипнула, и
на пороге показалась высокая человеческая фигура, с
головы до ног облепленная снегом. За нею мелькнула другая, такая же белая…
Уродливою массою зачернелась над оврагом разбитая снарядом ветла, с надломившимся, поникшим к земле стволом. Опять лошадь Пищальникова наскочила сзади
на лошадь Крогера. Быстрым движением Пищальников выхватил шашку, сжал коленями бока лошади и, наклонившись, с тяжелым размахом ударил Крогера по
голове. Крогер охнул,
повалился на гриву, и еще раз Пищальников полоснул его наискось по затылку.
Я выскакал
на тот берег. За речкою, один среди брошенных орудий, неподвижно все сидел
на своей лошади худой артиллерийский капитан. У него что-то было в руке, он поднял руку, близко от
головы сверкнул огонек, и капитан мешком
повалился на землю с вдруг рванувшейся лошади.
Но те мчались, опрокидывая повозки. Над крутившимися обозами пронесся отчаянный крик и вдруг оборвался: дышло зарядного ящика
на всем скаку ударило в
голову солдата, поддерживавшего
на косогоре свою повозку, он с расколотым черепом
повалился под колеса. Парк промчался дальше.
— Из деревни стрельбы не слыхать. Командир полка говорит: «Ну, ребята, струсил япошка, удрал из деревни! Идем ее занимать». Пошли цепями, командиры матюкаются, — «Равняйся, подлецы! Не забегай вперед!» Ученье устроили; крик, шум,
на нас холоду нагнали. А он подпустил
на постоянный прицел да как пошел жарить… Пыль кругом забила, народ
валится. Полковник поднял
голову, этак водит очками, а оттуда сыплют! «Ну, ребята, в атаку!», а сам повернул коня и ускакал…
По краям дороги валялись пьяные. Сидит
на пригорке солдат, винтовка меж колен,
голова свесилась: тронешь его за плечо, он, как мешок,
валится на бок… Мертв? Непробудно спит от усталости? Пульс есть, от красного лица несет сивухою…
Чурчила, расставшись с отцом, бросился
на помощь к товарищам, но поздно: он успел только поднять меч, брошенный ляхом во время бегства, и поспешил с ним
на помощь к новгородскому воеводе, недавно принявшему участие в битве, и, будучи сам пеший, стал защищать его от конника, меч которого уже был готов опуститься
на голову воеводы… Чурчила сделал взмах мечом, и конь всадника опустился
на колени, а сам всадник
повалился через его
голову и меч воткнулся в землю.
Когда после перевозил я его
на ту сторону, он
повалился на паром и давай
головой биться о доски и выть.
Чурчило, расставшись с отцом, бросился
на помощь к товарищам, но поздно: он успел только поднять меч, брошенный ляхом во время бегства, и поспешил с ним
на помощь к новгородскому воеводе, недавно принявшему участие в битве, и, будучи сам пеший, стал защищать его от конника, меч которого уже был готов опуститься
на голову воеводы… Чурчило сделал взмах мечом, и конь всадника опустился
на колена, а сам всадник
повалился через его
голову и меч воткнулся в землю.
подскокнули снова вверх и
повалились на землю,
головами к тому месту, где сидел медведь.
Потом звонко считал медяки, складывал стопочками и часто щелкал замком; когда все
валились на колени, он только наклонял
голову и крестился; и видно было, что он считает себя близким и нужным Богу человеком и знает, что без него Богу было бы трудно устроить все так хорошо и в таком порядке.