Неточные совпадения
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с братом, который до
третьего звонка загораживал собою дорогу в
вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального
вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
Нехлюдов прошел мимо и, по указанию конвойного, подошел к окну
третьего вагона.
Но в это самое время ударил
третий звонок, и поезд медленно тронулся, сначала назад, а потом один за другим стали подвигаться вперед толчками сдвигаемые
вагоны.
Нехлюдов отошел и пошел искать начальника, чтоб просить его о рожающей женщине и о Тарасе, но долго не мог найти его и добиться ответа от конвойных. Они были в большой суете: одни вели куда-то какого-то арестанта, другие бегали закупать себе провизию и размещали свои вещи по
вагонам,
третьи прислуживали даме, ехавшей с конвойным офицером, и неохотно отвечали на вопросы Нехлюдова.
На другой или на
третий день после переезда Епанчиных, с утренним поездом из Москвы прибыл и князь Лев Николаевич Мышкин. Его никто не встретил в воксале; но при выходе из
вагона князю вдруг померещился странный, горячий взгляд чьих-то двух глаз, в толпе, осадившей прибывших с поездом. Поглядев внимательнее, он уже ничего более не различил. Конечно, только померещилось; но впечатление осталось неприятное. К тому же князь и без того был грустен и задумчив и чем-то казался озабоченным.
Рогожин давеча отрекся: он спросил с искривленною, леденящею улыбкой: «Чьи же были глаза-то?» И князю ужасно захотелось, еще недавно, в воксале Царскосельской дороги, — когда он садился в
вагон, чтоб ехать к Аглае, и вдруг опять увидел эти глаза, уже в
третий раз в этот день, — подойти к Рогожину и сказать ему, «чьи это были глаза»!
Несколько раз в продолжение суток Горизонт заходил в
третий класс, в два
вагона, разделенные друг от друга чуть ли не целым поездом. В одном
вагоне сидели три красивые женщины в обществе чернобородого, молчаливого сумрачного мужчины. С ним Горизонт перекидывался странными фразами на каком-то специальном жаргоне. Женщины глядели на него тревожно, точно желая и не решаясь о чем-то спросить. Раз только, около полудня, одна из них позволила себе робко произнести...
Но я, признаюсь, был обрадован, потому что с этими земцами, как ни будь осторожен и консервативен, наверное, в конце концов в чем-нибудь да проштрафишься. Сверх того, мы подъезжали к Кёльну, и в голове моей созрел предательский проект: при перемене
вагонов засесть на несколько станций в
третий класс, чтоб избежать дальнейших собеседований по делам внутренней политики.
Не знал он тоже, как он сядет в
вагон; он смутно решился сесть где-нибудь на второй или на
третьей большой станции от города, до нее же добраться хоть и пешком.
Она не привыкла к этому ужасному климату, а тут
вагон,
третий класс, кругом вихрь, дождь, а у нее такой холодный бурнусик, совсем никакой одежонки…
Через сутки я был уже в Москве, а на
третий день, усаживаясь в
вагон петербургской дороги, очутился нос к носу с моим уездным знакомцем и решительным посредником Готовцевым.
По железной дороге ехали из экономии в
третьем классе, в
вагоне для некурящих.
Третий — влек этот груз на другой конец сарая, где четвертый, снабженный вместо крючка щипцами, снимал «штуки» с
вагона и опускал их в раскрытые люки газовых печей, устроенных под полом.
Раздался
третий свисток,
вагоны дернулись, покатились и исчезли в густом облаке серого пара.
Смельская. Это очень заметно было; я сейчас догадалась. Разве Негина может ехать в семейном
вагоне? Из каких доходов? Ей с маменькой место в
третьем классе, прижавшись в уголку.
— Завтра я уезжаю, — сказал он, подумав, — и вы поедете на вокзал провожать меня… Ваш багаж я заберу в свой чемодан и билет вам возьму; а во время
третьего звонка вы войдете в
вагон, — мы и поедем. Проводите меня до Москвы, а там вы одни поедете в Петербург. Паспорт у вас есть?
Простились соседи; ушел Василий, и долго его не было. Жена за него работала, день и ночь не спала; извелась совсем, поджидаючи мужа. На
третий день проехала ревизия: паровоз,
вагон багажный и два первого класса, а Василия все нет. На четвертый день увидел Семен его хозяйку: лицо от слез пухлое, глаза красные.
И грохоту поезда отвечали раскаты грома из тучи, охватившей мраком уже почти две
трети неба. Через несколько минут Тихон Павлович сидел в
вагоне и мчался степью, следя глазами за мелькавшими мимо окон полосами хлеба и вспаханной земли.
Жена приехала с детишками. Пурцман отделился в 27-й номер. Мне, говорит, это направление больше нравится. Он на широкую ногу устроился. Ковры постелил, картины известных художников. Мы попроще. Одну печку поставил вагоновожатому — симпатичный парнишка попался, как родной в семье. Петю учит править. Другую в
вагоне,
третью кондукторше — симпатичная — свой человек — на задней площадке. Плиту поставил. Ездим, дай бог каждому такую квартиру!
— Бывают же такие случаи! — продолжает он. — Вышел я после второго звонка коньяку выпить. Выпил, конечно. Ну, думаю, так как станция следующая еще далеко, то не выпить ли и другую рюмку. Пока я думал и пил, тут
третий звонок… я, как сумасшедший, бегу и вскакиваю в первый попавшийся
вагон. Ну, не идиотина ли я? Не курицын ли сын?
— Я сяду без билета! — воскликнул Горданов и бросился к
вагону, но в это время прозвучал
третий звонок, локомотив визгнул и поезд покатил, рассыпая искры.
Всё время, пока я сидел у приятеля и ехал потом на вокзал, меня мучило беспокойство. Мне казалось, что я боюсь встречи с Кисочкой и скандала. На вокзале я нарочно просидел в уборной до второго звонка, а когда пробирался к своему
вагону, меня давило такое чувство, как будто весь я от головы до ног был обложен крадеными вещами. С каким нетерпением и страхом я ждал
третьего звонка!
Станция. Поезд стоит пять минут. Перед
третьим звонком в описанный
вагон II класса входит Подтягин. За ним шествует начальник станции, в красной фуражке.
Завтрак их «под машиной» затянулся до
третьего часа. Было все так же жарко, когда они, пройдя подъезд, остановились у станции поджидать
вагона к Сухаревке и дальше до Сокольников.
Оказалось, большинство в
вагоне ехало без билетов. С этой поры и я стал ездить без билета и сам просвещал неопытных новичков. Получить билет было трудно и хлопотливо, нужно было проходить целый ряд инстанций: в одном помещении выдавали удостоверение, в другом прикладывали печать, в
третьем снабжали билетом; коменданты держались надменно и грубо. Ехать же без билета было удивительно легко и просто.
Печка запылала, по
вагону пошло тепло. При общем смехе в печку полетела вторая доска,
третья… Нары исчезали, но печка накалялась. Мы толпились вокруг, оттирали застывшие руки, распахивали навстречу теплу полушубки.
Нечто подобное представлял из себя и прокурор Хламовского окружного суда, Алексей Тимофеевич Балбинский, когда после
третьего звонка спешил занять место в
вагоне.
В это время подъехал московский поезд, наши путешественники удобно разместились в одном
вагоне. Запыхтел и крикнул дракон-паровоз, ударил
третий звонок, и тронулся поезд, один в Петербург, другой в Москву. Многим седокам одного из
вагонов последнего лежал путь далеко, далеко на холодный восток.