Неточные совпадения
Едва Грэй вступил в полосу дымного света, как Меннерс, почтительно кланяясь, вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего капитана — разряд гостей, редко им виденных. Грэй спросил
рома. Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес
бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то на Грэя, то на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.
— Чаю! — мрачно приказывал Иван Матвеевич, и когда половой подал чай и
ром, он с досадой сунул ему
бутылку назад. — Это не
ром, а гвозди! — сказал он и, вынув из кармана пальто свою
бутылку, откупорил и дал понюхать половому.
Когда он с Тарантьевым отправлялся на тоню, в пальто у него всегда спрятана была
бутылка высокого сорта мадеры, а когда пили они «в заведении» чай, он приносил свой
ром.
Он вылил остатки
рома из
бутылки в чашку и зажег опять
ром. Потом, положив оба локтя на стол, небрежно глядел на Райского.
При выходе из поста Ольги С.З. Балк дал мне
бутылку с
ромом.
Ром этот я берег как лекарство и давал его стрелкам пить с чаем в ненастные дни. Теперь в
бутылке осталось только несколько капель. Чтобы не нести напрасно посуды, я вылил остатки
рома в чай и кинул ее в траву. Дерсу стремглав бросился за ней.
— Не позволите ли мне, сударыня, фунт чаю?.. — наконец, вымолвил он, — да кстати уж и
рому бутылку велю захватить.
Заварили майорский чай, и, несмотря на отвычку, все с удовольствием приняли участие в чаепитии. Майор пил пунш за пуншем, так что Калерии Степановне сделалось даже жалко. Ведь он ни чаю, ни
рому назад не возьмет — им бы осталось, — и вдруг, пожалуй, всю
бутылку за раз выпьет! Хоть бы на гогель-могель оставил! А Клобутицын продолжал пить и в то же время все больше и больше в упор смотрел на Машу и про себя рассуждал...
Сотни людей занимают ряды столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где на полках красуются
бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и
ромом, за полтинник
бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому
рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
На столе стояли две
бутылки теплого шампанского,
бутылка скверного
рому; стояли тарелки с кондитерскими конфетами, пряниками и орехами трех сортов.
— Съел. Только тошнило его после!
Ромом вылечился. Две
бутылки залпом выпил — как рукой сняло. А то еще один англичанин об заклад бился, что целый год одним сахаром питаться будет.
К тому времени
ром в
бутылке стал на уровне ярлыка, и оттого казалось, что качка усилилась. Я двигался вместе со стулом и каютой, как на качелях, иногда расставляя ноги, чтобы не свернуться в пустоту. Вдруг дверь открылась, пропустив Дэзи, которая, казалось, упала к нам сквозь наклонившуюся на меня стену, но, поймав рукой стол, остановилась в позе канатоходца. Она была в башмаках, с брошкой на серой блузе и в черной юбке. Ее повязка лежала аккуратнее, ровно зачеркивая левую часть лица.
Наркис.
Рому бутылка, а то две… На ночь я теплого.
В белой и просторной избе сельского старосты, за широким столом, на котором кипел самовар и стояло несколько
бутылок с
ромом, сидели старинные наши знакомцы: Николай Степанович Ижорской, Ильменев и Ладушкин.
Он целые дни торчал в окружном суде, в палате, у своего адвоката, часто, вечерами, привозил на извозчике множество кульков, свертков,
бутылок и устраивал у себя, в грязной комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только
ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
Ванька в сопровождении Татьяны Ивановны внес чай со стаканами, между которыми уже красовалась
бутылка с
ромом.
— Сделай твое одолжение —
ром на то изготовлен: хочешь из рюмки пей, хочешь из стакана хлещи, а еще лучше обороти
бутылку, да и перелей все сразу из горлышка.
Мавра Тарасовна. Подай
рому бутылку, водочки поставь, пирожка вчерашнего — ну, там, что следует.
— Это? Погоди — кажется,
ром, а может быть, коньяк. Сейчас попробую. Старуха бьет
бутылки, переливает из двух в одну…
Келейка Таисеи была маленькая, но уютная. Не было в ней ни такого простора, ни убранства, как у матери Манефы, но так же все было опрятно и чисто. Отдав приказ маленькой, толстенькой келейнице Варварушке самовар кипятить, а на особый стол поставить разных заедок: пряников, фиников, черносливу и орехов, мать Таисея сама пошла в боковушу и вынесла оттуда графинчик с водкой, настоянной плававшими в нем лимонными корками, и
бутылку постных сливок, то есть ямайского
рома ярославской работы.
Рому бутылку из погребца вынул Никифор Захарыч и пуншик сделал. Три стаканчика опорожнил с гостями Трифон Лохматый и пуще прежнего разговорился...
Штабс-капитан Ш. предложил нам сыграть еще партию в городки, с тем чтобы проигравшая партия, кроме перевозу, заплатила за несколько
бутылок красного вина,
рому, сахару, корицы и гвоздики для глинтвейна, который в эту зиму, по случаю холода, был в большой моде в нашем отряде.
Около вокзала, вокруг вагонов, кишели толпы пьяных солдат. Летели на землю какие-то картонки, тюки, деревянные ящики. Это были вагоны офицерского экономического общества. Солдаты грабили их на глазах у всех. Вскрывали ящики, насыпали в карманы сахар, разбирали
бутылки с коньяком и
ромом, пачки с дорогим табаком.
— Вот! Выпиваю! — вызывающе говорил первый солдат. Он остановился перед мордою моей лошади и демонстративно стал пить из горлышка
ром. Потом оторвался от
бутылки, взглянул на меня. — Ставь под ружье, ну!.. С-сукины дети!.. Сами, как черти, пьяные. «Где водку достал? Не продавать нижнему чину водки!.. Под ружье на четыре часа!..» Ну, ставь под ружье! Ставь, что ли!
На возу сидел унтер-офицер с смеющимся лицом и из большого деревянного ящика продавал по полтиннику
бутылки коньяку,
рома и портвейна. Он захватил ящик в складе Красного Креста, обреченном на сожжение.
— Дрыхнет пьяный поперек кровати, и свеча горит вся заплывши… при мне
рома из этой
бутылки страсть выдул, да так и свалился, ошеломило видно.
Он кинул
бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло
ромом.
— Все-таки последний вечер, — повторил Петр Иваныч. — Завтра уж того не будет… — И он еще подлил себе
рому. И долго он еще сидел за чайным столом с таким видом, как будто многое ему хотелось сказать, да некому было слушать. Он подвинул было к себе
ром, но дочь потихоньку унесла
бутылку.