Неточные совпадения
Таковы-то были
мысли, которые
побудили меня, смиренного городового архивариуса (получающего в месяц два рубля содержания, но и за всем тем славословящего), ку́пно [Ку́пно — вместе, совместно.] с троими моими предшественниками, неумытными [Неумы́тный — неподкупный, честный (от старого русского слова «мыт» — пошлина).] устами воспеть хвалу славных оных Неронов, [Опять та же прискорбная ошибка.
Дверь скрипнула, и в комнату вошел дьячок на смену. Этот шум
разбудил меня, и первая
мысль, которая пришла мне, была та, что, так как я не плачу и стою на стуле в позе, не имеющей ничего трогательного, дьячок может принять меня за бесчувственного мальчика, который из шалости или любопытства забрался на стул: я перекрестился, поклонился и заплакал.
Затем он попытался определить, какое чувство
разбудила у него эта странная
мысль?
Самгин шел тихо, как бы опасаясь расплескать на ходу все то, чем он был наполнен. Большую часть сказанного Кутузовым Клим и читал и слышал из разных уст десятки раз, но в устах Кутузова эти
мысли принимали как бы густоту и тяжесть первоисточника. Самгин видел пред собой Кутузова в тесном окружении раздраженных, враждебных ему людей вызывающе спокойным, уверенным в своей силе, — как всегда, это
будило и зависть и симпатию.
Тут почему-то вспомнилась поговорка: «Один — с сошкой, семеро — с ложкой», сказка «О семи Семионах, родных братьях». Цифра семь
разбудила десятки мелких
мыслей, они надоедали, как мухи, и потребовалось значительное усилие, чтоб вернуться к «Вехам».
Это была очень неприятная
мысль. Самгин закутался пледом и отдал тело свое успокоительной инерции толчков и покачиваний.
Разбудил его кондуктор, открыв дверь...
Но снег и отлично развитое чувство самосохранения быстро
будили в Климе протестующие
мысли.
Ему казалось, что в нем зарождается некое новое настроение, но он не мог понять — что именно ново?
Мысли самосильно принимали точные словесные формы, являясь давно знакомыми, он часто встречал их в книгах. Он дремал, но заснуть не удавалось,
будили толчки непонятной тревоги.
Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной ночи. Их
будило вечное движение
мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..
— И я не удивлюсь, — сказал Райский, — хоть рясы и не надену, а проповедовать могу — и искренно, всюду, где замечу ложь, притворство, злость — словом, отсутствие красоты, нужды нет, что сам бываю безобразен… Натура моя отзывается на все, только
разбуди нервы — и пойдет играть!.. Знаешь что, Аянов: у меня давно засела серьезная
мысль — писать роман. И я хочу теперь посвятить все свое время на это.
Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего
будит в человеке человека, шевелит
мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту…
— Только ты мать не
буди, — прибавил он, как бы вдруг что-то припомнив. — Она тут всю ночь подле суетилась, да неслышно так, словно муха; а теперь, я знаю, прилегла. Ох, худо больному старцу, — вздохнул он, — за что, кажись, только душа зацепилась, а все держится, а все свету рада; и кажись, если б всю-то жизнь опять сызнова начинать, и того бы, пожалуй, не убоялась душа; хотя, может, и греховна такая
мысль.
Я полагал, что дело окончится небольшим дождем, и, убаюканный этой
мыслью, заснул. Сколько я спал, не помню. Проснулся я оттого, что кто-то меня
будил. Я открыл глаза, передо мной стоял Мурзин.
Слезы жениха окончательно
разбудили ее. Она поняла, что ради нее этот человек, еще почти ребенок, погибнуть должен, и эта горькая
мысль, словно электрический ток, болезненно пронизывала все ее существо.
Ничего больше он нам не сказал, и мы не спрашивали… Чтение новых писателей продолжалось, но мы понимали, что все то, что
будило в нас столько новых чувств и
мыслей, кто-то хочет отнять от нас; кому-то нужно закрыть окно, в которое лилось столько света и воздуха, освежавшего застоявшуюся гимназическую атмосферу…
В то время как боязливое недоверие к вещи утверждаемой
побудило монахов учредить ценсуру и
мысль истреблять в ее рождении, в то самое время дерзал Колумб в неизвестность морей на искание Америки...
«Я, кажется, не забывал молиться утром и вечером, так за что же я страдаю?» Положительно могу сказать, что первый шаг к религиозным сомнениям, тревожившим меня во время отрочества, был сделан мною теперь, не потому, чтобы несчастие
побудило меня к ропоту и неверию, но потому, что
мысль о несправедливости провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как дурное зерно, после дождя упавшее на рыхлую землю, с быстротой стало разрастаться и пускать корни.
— Ну, и пускай ходит по деревням, звонит о правде,
будит народ. С нами трудно ему. У него в голове свои, мужицкие
мысли выросли, нашим — тесно там…
Резкие слова и суровый напев ее не нравились матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и
будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для
мысли. Это нечто она видела на лицах, в глазах молодежи, она чувствовала в их грудях и, поддаваясь силе песни, не умещавшейся в словах и звуках, всегда слушала ее с особенным вниманием, с тревогой более глубокой, чем все другие песни.
Стоя среди комнаты полуодетая, она на минуту задумалась. Ей показалось, что нет ее, той, которая жила тревогами и страхом за сына,
мыслями об охране его тела, нет ее теперь — такой, она отделилась, отошла далеко куда-то, а может быть, совсем сгорела на огне волнения, и это облегчило, очистило душу, обновило сердце новой силой. Она прислушивалась к себе, желая заглянуть в свое сердце и боясь снова
разбудить там что-либо старое, тревожное.
Через полгода он уже занимает хороший пост и пишет циркуляры, в которых напоминает, истолковывает свою
мысль и
побуждает. В то же время он — член английского клуба, который и посещает почти каждый вечер. Ведет среднюю игру, по преимуществу же беседует с наезжими добровольцами о том, que tout est a recommencer, но момент еще не наступил.
Словом сказать, на целую уйму вопросов пытался я дать ответы, но увы! ни конкретности, ни отвлеченности — ничто не
будило обессилевшей
мысли. Мучился я, мучился, и чуть было не крикнул: водки! но, к счастию, в Париже этот напиток не столь общедоступный, чтоб можно было, по произволению, утешаться им…
Всякое явление в мире науки и искусства, всякая новая знаменитость
будили в нем вопрос: «Почему это не я, зачем не я?» Там на каждом шагу он встречал в людях невыгодные для себя сравнения… там он так часто падал, там увидал как в зеркале свои слабости… там был неумолимый дядя, преследовавший его образ
мыслей, лень и ни на чем не основанное славолюбие; там изящный мир и куча дарований, между которыми он не играл никакой роли.
Уже накануне вечером она была скучна. С тех пор как Петенька попросил у нее денег и
разбудил в ней воспоминание о «проклятии», она вдруг впала в какое-то загадочное беспокойство, и ее неотступно начала преследовать
мысль: а что, ежели прокляну? Узнавши утром, что в кабинете началось объяснение, она обратилась к Евпраксеюшке с просьбой...
Иногда я заставал ее перед зеркалом, — она сидела на низеньком кресле, причесывая волосы; концы их лежали на коленях ее, на ручках кресла, спускались через спинку его почти до полу, — волосы у нее были так же длинны и густы, как у бабушки. Я видел в зеркале ее смуглые, крепкие груди, она надевала при мне лиф, чулки, но ее чистая нагота не
будила у меня ощущений стыдных, а только радостное чувство гордости за нее. Всегда от нее исходил запах цветов, защищавший ее от дурных
мыслей о ней.
Громкий разговор
разбудил Марту. В беседке стоял Передонов и громко говорил, здороваясь с Вершиной. Марта испуганно озиралась. Сердце у нее стучало, а глаза еще слипались, и
мысли еще путались. Где же совесть? Или ее и не было? И не следовало ей здесь быть?
Он дал Прачкину денег и забыл о нём, но Люба Матушкина, точно бабочка, мелькала в глазах у него всё чаще, улыбаясь ему, ласково кивая головой, протягивая длинные хрупкие пальцы руки, и всё это беспокоило его,
будя ненужные
мысли о ней. Однажды она попросила у него книг, он подумал, неохотно дал ей, и с той поры между ними установились неопределённые и смешные отношения: она смотрела на него весёлыми глазами, как бы чего-то ожидая от него, а его это сердило, и он ворчал...
Чувствуя, что ему неодолимо хочется спать, а улыбка хозяйки и расстёгнутая кофта её, глубоко обнажавшая шею, смущают его,
будя игривые
мысли, боясь уронить чем-нибудь своё достоинство и сконфузиться, Кожемякин решил, что пора уходить. С Марфой он простился, не глядя на неё, а Шкалик, цепко сжимая его пальцы, дёргал руку и говорил, словно угрожая...
Перед ним стояло лицо Хряпова, неотвязно вспоминались слова старика о добре, которое надо делать с восторгом, до безумия, и слова эти
будили приятно тревожную
мысль...
Ложась, я знал, что усну крепко, но встать хотел рано, и это желание — рано встать — бессознательно
разбудило меня. Когда я открыл глаза, память была пуста, как после обморока. Я не мог поймать ни одной
мысли до тех пор, пока не увидел выпяченную нижнюю губу спящего Кука. Тогда смутное прояснилось, и, мгновенно восстановив события, я взял со стула часы. На мое счастье, было всего половина десятого утра.
— Тебе ничего не остается, как только кончить твой роман. Получишь деньги и тогда даже мне можешь оказать протекцию по части костюма!..
Мысль!.. Единственный выход… Одна нужда искусством двигала от века и
побуждала человека на бремя тяжкое труда, как сказал Вильям Шекспир.
Хотел даже перекреститься на образ, но, поопасавшись, не придерживается ли мой приказчик нигилистического образа
мыслей, воздержался, чтобы сразу себя пред ним не скомпрометировать, и только вздохнул:
буди, Господи, благословен за сие!
Стоит Нунча на солнце, зажигая веселые
мысли и желание нравиться ей, — пред красивой женщиной стыдно быть незаметным человеком и всегда хочется прыгнуть выше самого себя. Много доброго сделано было Нунчей, много сил
разбудила она и влила в жизнь. Хорошее всегда зажигает желание лучшего.
Молодёжь, слушая складные речи сапожника, смеялась. И Илья смеялся, но, в то же время, речи Перфишки
будили в нём всегда одну и ту же навязчивую
мысль. Однажды он с недоверчивой усмешкой спросил сапожника...
Илья слушал спор, песню, хохот, но всё это падало куда-то мимо него и не
будило в нём
мысли. Пред ним во тьме плавало худое, горбоносое лицо помощника частного пристава, на лице этом блестели злые глаза и двигались рыжие усы. Он смотрел на это лицо и всё крепче стискивал зубы. Но песня за стеной росла, певцы воодушевлялись, их голоса звучали смелее и громче, жалобные звуки нашли дорогу в грудь Ильи и коснулись там ледяного кома злобы и обиды.
— Отчего? Отчего? — дважды быстро и тихо спросила она, подвигаясь к нему ещё ближе. Тёплый луч её взгляда проник в сердце мальчика и
будил там маленькие
мысли; он торопливо выбрасывал их перед женщиной...
Сказано — сделано: собрав каких мог наскоро дворян, дядя предложил свою
мысль, а чтобы
побудить дворянство к принятию ее, тут же предложил пятую часть всей стоимости будущего корпуса принять на свой счет.
Елпидифора Мартыныча
разбудили и доложили ему, что его зовут от князя Григорова к г-же Жиглинской. Он уже слышал, что Елена больше не жила с матерью, и понял так, что это, вероятно, что-нибудь насчет родов с ней происходит. Первое его намерение было не ехать и оставить этих господ гордецов в беспомощном состоянии; но
мысль, что этим он может возвратить себе практику в знатном доме Григоровых, превозмогла в нем это чувство.
В первой детской мальчики спали. Во второй детской няня зашевелилась, хотела проснуться, и я представил себе то, чтò она подумает, узнав всё, и такая жалость к себе охватила меня при этой
мысли, что я не мог удержаться от слез, и, чтобы не
разбудить детей, выбежал на цыпочках в коридор и к себе в кабинет, повалился на свой диван и зарыдал.
Но люди разъехались, огни погасли, и сквозь зеркальные стекла на потолок и стены лег кружевной и призрачный свет электрических фонарей; посторонний дому, с его картинами, статуями и тишиной, входившей с улицы, сам тихий и неопределенный, он
будил тревожную
мысль о тщете запоров, охраны и стен.
Белесова. Я ничего не преувеличиваю. Конечно, я не знаю, с какими
мыслями он смотрит на меня; я вам говорю только о том, какое действие производит на меня его взгляд. Есть положения, в которых долгий и серьезный взгляд непереносим: в нем укор, в нем обида, он
будит совесть. (С упреком.) А вы сами знаете, что мне, для моего спокойствия, надо усыплять совесть, а не
будить ее.
Разбудила его история душу мою, мало думал я, живя в монастыре, утомил меня труд, задремали мятежные
мысли — и вдруг всё снова вспыхнуло.
Не хочется отходить от него, а вижу — надо, ибо — одолевают меня
мысли его,
разбудил он меня до глубины и как плугом вспахал душу мне.
Молодой человек быстро отвернулся. В нем шевельнулась досада. «Что это такое, — думал он, — или я в самом деле становлюсь болен и начинаю бредить?.. Чем я виноват и что мне за дело?.. Я не бросал спящей толпы, я не уходил от нее в чащу, и, наконец, не я и
разбудил этого человека… Не я виновен, что путь
мысли труден, что они не понимают условных знаков на пути… Я сам родился где-то на глухом бездорожье и сам вынужден искать пути в глухой чаще…»
И только насилу перед самым утром, с этими нелегкими
мыслями, у себя в кабинете в кресле задремал, как вдруг слышу в передней возле двери шум и пререкание, жена кого-то упрашивает повременить, говорит, что я только сейчас заснул; а тот, чужой голос, настаивает, чтобы тотчас
разбудить и точно как будто имя государя мне послышалось.
— Где мне, Егорушко, — смеясь и махая рукой, отказывается старик, — разве я могу? Понимать — понимаю: приобщить людей к таким
мыслям — это их
разбудит, это поднимет! Да писать-то я не горазд, вовсе не умею, можно говорить.
Результаты, очень несходные в нравственном отношении: один
будит в вас человеческое чувство и мужественную
мысль, другой ведет вас в полицию и заставляет замирать на юридической форме.
Вспомни, как после крепкого сна просыпаешься поутру, как сначала не узнаешь места, где ты, не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто
будит тебя, и тебе не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить
мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или совсем похожее на это бывает с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает работать.
Потом Малгоржан стал уверять, что она хотя еще и не развитая, но очень замечательная, «мыслящая и из ряду вон выходящая женщина» — и Сусанна Ивановна стала чувствовать, что она и
мыслит, и из ряду выходит, хотя до Малгоржана ни того, ни другого в себе не замечала; но тем-то и более чести этому Малгоржану, тем-то и выше заслуга его, что он первый подметил в ней это выдавание из ряду, что он первый «
разбудил» в ней «трезвую
мысль».
Последней полусознательной Дуниной
мыслью было броситься
будить Антонину Николаевну, помещение которой находилось по другую сторону умывальной комнаты. Едва владея собою, девочка бросилась к двери.