Неточные совпадения
Но вот, насытясь разрушеньем
И наглым буйством утомясь,
Нева обратно повлеклась,
Своим любуясь возмущеньем
И покидая с небреженьем
Свою добычу. Так злодей,
С свирепой шайкою своей
В село ворвавшись, ломит, режет,
Крушит и грабит; вопли, скрежет,
Насилье, брань, тревога, вой!..
И, грабежом отягощенны,
Боясь погони, утомленны,
Спешат
разбойники домой,
Добычу на пути роняя.
— Бога ты не
боишься,
разбойник! — отвечал ему Савельич сердитым голосом. — Ты видишь, что дитя еще не смыслит, а ты и рад его обобрать, простоты его ради. Зачем тебе барский тулупчик? Ты и не напялишь его на свои окаянные плечища.
Он выбежит и за ворота: ему бы хотелось в березняк; он так близко кажется ему, что вот он в пять минут добрался бы до него, не кругом, по дороге, а прямо, через канаву, плетни и ямы; но он
боится: там, говорят, и лешие, и
разбойники, и страшные звери.
— Я все жду… все думаю, не опомнится ли! — мечтал он, — и ночью пробовал вставать, да этот
разбойник Марк, точно железной ручищей, повалит меня и велит лежать. «Не воротится, говорит, лежи смирно!»
Боюсь я этого Марка.
— Какая? Нил Андреич
разбойником назовет, губернатор донесет, и вас возьмут на замечание!.. Перестанемте холопствовать: пока будем
бояться, до тех пор не вразумим губернаторов…
Да и
бояться ей теперь было некого:
разбойник Вася был далеко — в Мурмосе.
Калиновичу невольно припомнилось его детство, когда и он
боялся домовых и
разбойников.
— Вишь, что наладил, — проворчал опять Михеич, — отпусти
разбойника, не вешай
разбойника, да и не хвались, что хотел повесить! Затвердила сорока Якова, видно с одного поля ягода! Не беспокойся, брат, — прибавил он громко, — наш князь никого не
боится; наплевать ему на твово Скурлатова; он одному царю ответ держит!
«Вишь, мухомор! — подумал Михеич, — прикидывается, что
разбойников боится, а я чай, нет лешего, с которым бы детей не крестил!»
Верст тридцать от Слободы, среди дремучего леса, было топкое и непроходимое болото, которое народ прозвал Поганою Лужей. Много чудесного рассказывали про это место. Дровосеки
боялись в сумерки подходить к нему близко. Уверяли, что в летние ночи над водою прыгали и резвились огоньки, души людей, убитых
разбойниками и брошенных ими в Поганую Лужу.
О служебном поприще Степана Михайловича я мало знаю; слышал только, что он бывал часто употребляем для поимки волжских
разбойников и что всегда оказывал благоразумную распорядительность и безумную храбрость в исполнении своих распоряжений; что
разбойники знали его в лицо и
боялись, как огня.
— Ах ты голова, голова! То ли теперь время, чтоб хватать
разбойников? Теперь-то им и житье: все их
боятся, а ловить их некому. Погляди, какая честь будет этому проезжему: хозяин с него и за постой не возьмет.
— Ну да! Посмотри, — продолжал Минин, указывая на беспорядочные толпы казаков князя Трубецкого, которые не входили, а врывались, как неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в Кремль. — Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти
разбойники? Ну, походит ли эта сволочь на православное и христолюбивое войско? Если б они не
боялись нас, то давно бы бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
— Он закричал нам, довольно храбро: «Пустите лошадь,
разбойники!» И, вынув пистолет, показывал то одному, то другому. Мы сказали: «Вам, Грассо, нечего
бояться нас, не на что сердиться, мы советуем вам, и только!»
— Да он сам полиции
боится. Ведь приставу за хлопоты дать надо красненькую, а он за рубль удавится. Встал после плюхи, морда распухла — и пошел. Только сказал: «Этого
разбойника не пускать в театр, прямо по шее гнать».
Отца он
боялся, но любил его. Громадный рост Игната, его трубный голос, бородатое лицо, голова в густой шапке седых волос, сильные, длинные руки и сверкающие глаза — все это придавало Игнату сходство со сказочными
разбойниками.
— Я их всех насквозь вижу,
разбойников, — уверял он, когда мы шли по широкой улице к кабаку. — Это варначье только меня и
боится; у меня разговор короткий: раз-два и к черррту!! Они меня знают! Да вон посмотрите, как зашевелились у кабака: завидели грозу… Ха-ха!
«Какой у вас Петр Федорыч? — писал им отписку келарь Пафнутий. — Царь Петр III помре божиею милостью уже тому время дванадесять лет… А вы, воры и
разбойники, поднимаете дерзновенную руку против ее императорского величества и наследия преподобного Прокопия, иже о Христе юродивого. Сгинете, проклятые нечестивцы, яко смрад, а мы вас не
боимся. В остервенении злобы и огнепальной ярости забыли вы, всескверные, страх божий, а секира уже лежит у корня смоковницы… Тако будет, яко во дни нечестивого Ахава. Буди…»
— Идти… но куда же? — ты забыла, что у нас кроме синего неба и темного леса нет ни кровли, ни пристанища… и чего
бояться… это явно, что в пещере есть жители… кто они таковы?.. что нам за дело… если они
разбойники, то им нечего с нас взять, если изгнанники, подобно нам — то еще менее причин к боязни… К тому же в теперешние временазлодеи и убийцы не
боятся смотреть на красное солнце, не стыдятся показывать свои лица в народе…
— Как на что? А когда нападут на дом
разбойники… Еще бы не необходимая. Слава тебе господи! теперь я спокоен и не
боюсь никого. А отчего? Оттого, что я знаю, что у меня стоит в коморе ружье.
Я никогда не
боялся ни воров, ни
разбойников, даже маленький; не думал о них я теперь.
Марфа Андревна, однако, сообразила, что уже теперь ей не помогла бы и покорность, что
разбойники, найдя в сундуке одни детские тряпки, пришли бы еще в большую ярость и все равно не простили бы ей ее упорства. Они отмстили бы ей именно тем мщением, к которому она обнаружила страх и
боясь которого отдала бы им ключ.
14) Ответ запорожца Кирши на вопрос Алексея: для чего он не предуведомил их о
разбойниках? самый странный; он говорит: я
боялся, что вы не сумеете притвориться, и т. д. Это пустое оправданье; да разве он не мог также хватить Омляша по голове, не доезжая до оврага, где спрятаны его товарищи? Какой опасности подвергал он и себя и своих благодетелей без всякой причины! Не понимаем даже, для чего автору было это нужно?
А у тех тем часом, слышу, разговор пошел: один сказывает, что
разбойники тут по дороге шляются, а другой отвечает ему, что он
разбойников не
боится, потому что у него ружье два раза стрелять может.
Ежели бы тебе нужно было спасти друга из вертепа
разбойников, разве ты бы стал
бояться обмануть
разбойников?
Нестрашный. Я дураков не
боюсь, а на
разбойников сила найдётся…
— Чего с такой псарней разбою
бояться, — ворчал не уходившийся еще Патап Максимыч. — Эти псы целый стан
разбойников перегрызут.
Я не
боюсь ни
разбойников, ни грабителей, но перед привидениями и мертвецами, перед таинственными загробными жителями я испытываю неясный трепет.
— Чтоб
разбойники в церковь не забрались. Звона они
боятся.
Был в княжеской дворне отпетый головорез Гришка Шатун. Смолоду десять годов в бегах находился: сказывали, в Муромском лесу, у Кузьмы Рощина в шайке он жил. Когда
разбойника Рощина словили, Шатун воротился в Заборье охотой… И князь Алексей Юрьич мало-помалу его возлюбил, приблизил к себе и знал через него все, что где ни делается. Терпеть не могли Шатуна, ровно нечистой силы
боялись его.
— Да, я допрежь думала, когда еще не приходил он к нам, что
разбойник он, а коли
разбойник, так и страшный… И даже в первый раз
боялась с ним встретиться, а он…
— Мне просить государя! — сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезною раздражительностью. — О чем? Ежели бы я был
разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду
разбойников. Пускай судят, я никого не
боюсь; я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот и пишу: «ежели бы я был казнокрад…»
Разбойников, бродивших вокруг Аскалона, по дорогам к Азоту и Газе, она не
боялась.