Неточные совпадения
— Видишь, я прав, — сказал опять слепой, ударив в ладоши, — Янко не
боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей; прислушайся-ка: это не вода плещет, меня не
обманешь, — это его длинные весла.
— Право, я
боюсь на первых-то порах, чтобы как-нибудь не понести убытку. Может быть, ты, отец мой, меня
обманываешь, а они того… они больше как-нибудь стоят.
— Молчи! — крикнула Лидия, топнув ногою. — Это не твое дело, не тебя
обманывают. И папа не
обманывает, а потому что
боится…
— Ты — не
бойся! Я все равно заплачу деньги и на водку прибавлю. Только скажи прямо:
обманул?
Но за меня вы не
бойтесь: меня вы не
обманываете.
Я стала тревожная, все беспокоюсь. Меня еще девочкой взяли к господам, я теперь отвыкла от простой жизни, и вот руки белые-белые, как у барышни. Нежная стала, такая деликатная, благородная, всего
боюсь… Страшно так. И если вы, Яша,
обманете меня, то я не знаю, что будет с моими нервами.
— Что вы пришли выпытать, в этом и сомнения нет, — засмеялся наконец и князь, — и даже, может быть, вы решили меня немножко и
обмануть. Но ведь что ж, я вас не
боюсь; притом же мне теперь как-то всё равно, поверите ли? И… и… и так как я прежде всего убежден, что вы человек все-таки превосходный, то ведь мы, пожалуй, и в самом деле кончим тем, что дружески сойдемся. Вы мне очень понравились, Евгений Павлыч, вы… очень, очень порядочный, по-моему, человек!
Я узнал, например, что они очень мало любят, а только
боятся своих родителей, что они беспрестанно лгут и
обманывают их; я принялся было осуждать своих сестриц, доказывать, как это дурно, и учить их, как надобно поступать добрым детям.
— Бедность, голод и болезни — вот что дает людям их работа. Все против нас — мы издыхаем всю нашу жизнь день за днем в работе, всегда в грязи, в
обмане, а нашими трудами тешатся и объедаются другие и держат нас, как собак на цепи, в невежестве — мы ничего не знаем, и в страхе — мы всего
боимся! Ночь — наша жизнь, темная ночь!
— Есть 50 копеек. Да что же, вы
боитесь, что мы вас
обманываем фальшивыми деньгами?
Я пустил их в размен по свету, я отдал искренность сердца, первую заветную страсть — и что получил? горькое разочарование, узнал, что все
обман, все непрочно, что нельзя надеяться ни на себя, ни на других — и стал
бояться и других и себя…
Предчувствие не
обмануло Валерьяна: я в самом деле погубила его моей любовью; а теперь, напротив, я, Василий Иваныч,
боюсь вас и предчувствую, что вы погубите меня вашей любовью!
«Не решается,
боится, может, думает —
обману, не женюсь — милая! Нет, надобно смелее — чего я
боюсь?»
Она впадала в задумчивую мечтательность: то воображению ее представлялось, как, лет за пятнадцать, она в завтрашний день нашла всю чайную комнату убранною цветами; как Володя не пускал ее туда,
обманывал; как она догадывалась, но скрыла от Володи; как мсье Жозеф усердно помогал Володе делать гирлянды; потом ей представлялся Володя на Монпелье, больной, на руках жадного трактирщика, и тут она
боялась дать волю воображению идти далее и торопилась утешить себя тем, что, может быть, мсье Жозеф с ним встретился там и остался при нем.
Юлия Филипповна. Подожди… убери прочь твою руку! Тебе не нравится мое предложение? Но ты же собираешься застрелить меня?.. Я застрелилась бы первой, но,
боюсь, ты меня
обманешь и останешься жить, а мне не хочется быть обманутой еще раз, и я не хочу разлучаться с тобой… я буду жить с тобой долго-долго… ты рад?
Но не
бойтесь за нее, не
бойтесь даже тогда, когда она сама говорит против себя: она может на время или покориться, по-видимому, или даже пойти на
обман, как речка может скрыться под землею или удалиться от своего русла; но текучая вода не остановится и не пойдет назад, а все-таки дойдет до своего конца, до того места, где может она слиться с другими водами и вместе бежать к водам океана.
Мурзавецкая. Вот, нужно очень! Не мне эти деньги, нечего мне об них и руки марать! Коли не хватит, так не меня ты
обманула, а сирот; лишние найдутся, так лишний человек за твоего мужа помолится. Ты еще, пожалуй, расписку попросишь — так не дам, матушка; не
бойся, других не потребую.
Для жены ли или для него я это делал, чтоб показать, что я не
боюсь его, для себя ли, чтоб
обмануть самого себя, — не знаю, только я не мог с первых же сношений моих с ним быть прост.
Я
боялся только одного, как бы они не разбежались, не придумали еще нового
обмана и не лишили меня тем и очевидности улики и возможности наказать.
Послать какого-нибудь адвоката в Сибирь Домна Осиповна
боялась, так как в последнее время к ней со всех сторон доходили повествования о том, как адвокаты
обманывают своих клиентов, и особенно женщин, — что отчасти она испытала и на себе, в лице Грохова.
Боялся не он —
боялось его молодое, крепкое, сильное тело, которое не удавалось
обмануть ни гимнастикой немца Мюллера, ни холодными обтираниями. И чем крепче, чем свежее оно становилось после холодной воды, тем острее и невыносимее делались ощущения мгновенного страха. И именно в те минуты, когда на воле он ощущал особый подъем жизнерадостности и силы, утром, после крепкого сна и физических упражнений, — тут появлялся этот острый, как бы чужой страх. Он заметил это и подумал...
Чем нас подарите?» Одно и то же, одно и то же, и мне кажется, что это внимание знакомых, похвалы, восхищение — все это
обман, меня
обманывают, как больного, и я иногда
боюсь, что вот-вот подкрадутся ко мне сзади, схватят и повезут, как Поприщина, в сумасшедший дом.
Он
боялся за меня, что меня, неопытного, не знающего света, одного в чужих людях, оберут,
обманут.
Не раз, личиною искусства,
Слезой и сердцем ледяным,
Когда
обманов сам чуждался,
Обманут был он; — и
боялсяОн верить, только потому...
Полина. Я ему не верю, я
боюсь его… он тебя
обманет!
Да и не
обману, не
бойся!
Что же их
бояться?
Подумают — горда. Греха-то больше;
А пусть болтают да смеются вдоволь,
Побалагурим, да и разойдемся,
Вот и беда и горе: обещала
Вдовой остаться, Божьей сиротой.
А отказать
боюсь: Кузьма Захарьич
Рассердится, и Алексей Михайлыч
Во гнев взойдет и будет злобу мыслить,
И выйдет только грех один. Уж лучше
Скажи ему, что я душевно рада,
Пусть думает, что я его невеста,
Хоть
обману, да в мире поживем.
Мальчик стерег овец и, будто увидав волка, стал звать: «Помогите, волк! волк!» Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось — и вправду набежал волк. Мальчик стал кричать: «Сюда, сюда скорей, волк!» Мужики подумали, что опять по-всегдашнему
обманывает, — не послушали его. Волк видит,
бояться нечего: на просторе перерезал все стадо.
Напрасно кто-нибудь, более их искусный и неустрашимый, переплывший на противный берег, кричит им оттуда, указывая путь спасения: плохие пловцы
боятся броситься в волны и ограничиваются тем, что проклинают свое малодушие, свое положение, и иногда, заглядевшись на бегущую мимо струю или ободренные криком, вылетевшим из капитанского рупора, вдруг воображают, что корабль их бежит, и восторженно восклицают: «Пошел, пошел, двинулся!» Но скоро они сами убеждаются в оптическом
обмане и опять начинают проклинать или погружаются в апатичное бездействие, забывая простую истину, что им придется умереть на мели, если они сами не позаботятся снять с нее корабль и прежде всего хоть помочь капитану и его матросам выбросить балласт, мешающий кораблю подняться.
Агнеса Ростиславовна (приподымается и смотрит на него). Прошу вас молчать или итти вон. Я слабая женщина. Вы запугали меня. Но теперь я знаю, что мне нечего
бояться.
Обманом вы, Андрей Дементьич, выманили у меня обещание унизиться до брака с вами. Но я беру свое слово назад, потому что было бы бесчестно оставаться обманутою. Я могла бы, я была бы должна наказать вас за
обман, — удалить от себя. Но я имею слабость любить вас. Я забываю все, — прощаю вам все и забыаю (опускается и закрывает глаза).
Мошенничать,
обманывать, извиваться, ползать, топтать других и каждую минуту
бояться за себя, чтоб тоже не затоптали, — это никому не может быть приятно, за это никто не станет особенно держаться.
Бойтесь, — нам твердят из детства,
Бойтесь вы сердечных ран,
От мужчины ждите бедства, —
Он обманщик и тиран!
Знать
обманы — жребий жалкий!
Но влачить девичий сан
Для стареющей весталки —
Вот несноснейший
обман!
Так точно было и с Хвалынцевым, и он хорошо чувствовал все это, но… все-таки баюкал и
обманывал себя разными оправдательными предлогами, не смея или
боясь сознать в себе малодушную нерешительность.
А который ежели говорит, что ничего не
боится, так это он, милый барин, куражится и людей
обманывает.
«Не
бойтесь: человеку ничто человеческое не вредно, — пишет он. — Вы сомневаетесь? Отдайтесь чувству, и оно не
обманет вас. Поверьте его природе».
Ну тогда идите ловить другие
обманы, но только
бойтесь мадонн и мошенников, господин из Иллинойса!
Время идет, — день за днем, год за годом… Что же, так всегда и жить, — жить,
боясь заглянуть в себя,
боясь прямого ответа на вопрос? Ведь у меня ничего нет. К чему мне мое честное и гордое миросозерцание, что оно мне дает? Оно уже давно мертво; это не любимая женщина, с которою я живу одной жизнью, это лишь ее труп; и я страстно обнимаю этот прекрасный труп и не могу, не хочу верить, что он нем и безжизненно-холоден; однако
обмануть себя я не в состоянии. Но почему же, почему нет в нем жизни?
— Чего вы зубоскалите?.. Разве я так?
Обманываю я?..
Боюсь я сказать? Хитрю?.. Небось, на ваших глазах: она знает, — и он указал на дверь, — что нечего ей рассчитывать. Никаких чтоб расчетов. И улыбками она своими меня не подкупит!.. Коли что — так я, как этот самый купец… ни единой полушки!..
Дело шло хорошо, но я
боялся, как бы они не увидали слишком очевидного
обмана, и тогда я выдумал церковь. И когда они поверили в церковь, я успокоился: я понял, что мы спасены и ад восстановлен.
—
Боюсь, — сказал он, — что неприятель, убив меня, пожалуй раскрошит, и таким образом знамя пропадет. Лучше снимем его с древка и спрячем в фундамент амбара, через продувное окошечко, а древко оставлю при себе. Будем сильно защищать его, чтобы
обмануть мятежников.
Нечего и говорить, что Ермак решился ехать немедленно. Он не
боялся смерти, но страшился утратить завоеванное,
обмануть надежды царя и России. Личные дела и личные чувства отходили на второй план, как бы ни серьезны были первые и не велики вторые.
Покрывши разум темнотою
И всюду вея ползкий яд,
Троякою обнес стеною
Чувствительность природы чад,
Повлек в ярмо порабощенья,
Облек их в броню заблужденья,
Бояться истины велел.
Закон се божий, — царь вещает;
Обман святый, — мудрец взывает.
Народ давить что ты обрел.
Потупленные в землю очи, дрожащие уста, волнение девственной груди договорили мне все, что она
боялась вымолвить. „Не хочу
обманывать тебя, милая! У меня в России есть уже невеста; не снять мне до гробовой доски железного кольца, которым я с нею обручился”, — отвечал я ей и спешил удалиться от жилища, где, на место невинных радостей, поселил беспокойство. Так один взгляд сатаны побивает жатвы, чумит стада [Чумить стада — заражать стада чумой.] и вносит пожары в хижины!
— Ты можешь заметить мне, что все это я был обязан сказать тебе ранее, что я все-таки
обманул тебя, — ты будешь бесконечно права, и в свое оправдание я не посмею сказать ничего, кроме того, что я безгранично, безумно любил и люблю тебя, что я
боялся, что ты не решишься на такой шаг, что любовь твоя ко мне вначале не была еще настолько сильна.
Только тот, кто в первый раз носит это имя, может понимать все высокое этого слова, все его очарование. Но Волынской
боится верить и предаться новому чувству: оно так неожиданно! Не
обманывает ли жена, чтобы более привязать его к себе? Она знает, как он желает детей.
Боже мой и творче и создателю! прости меня, старика твоего, во всем, по старости своей, сумнящагося, и
обмани сомнения мои! Открой ушеса наши и очи, дабы мы не просмотрели и ангела твоего, что прийдет целебною силою возмутить воду купели, и не посмеялись бы ему, как оный младенец посмеялся благодеящему ему Пизонскому.
Боюсь я сего, Боже мой, боюся сего, зане стареясь уподобляюсь младенцу и смущает меня страхом отовсюду слышимый смех Неверки».