Неточные совпадения
«Я ведь не знаю, не знаю, — сказал он тогда, — может, не убью, а может, убью.
Боюсь, что ненавистен он вдруг мне станет своим лицом в ту самую минуту. Ненавижу я его кадык, его нос, его глаза, его бесстыжую
насмешку. Личное омерзение чувствую. Вот этого
боюсь, вот и не удержусь…»
— Я ведь не знаю, не знаю… Может быть, не убью, а может, убью.
Боюсь, что ненавистен он вдруг мне станет своим лицом в ту самую минуту. Ненавижу я его кадык, его нос, его глаза, его бесстыжую
насмешку. Личное омерзение чувствую. Вот этого
боюсь. Вот и не удержусь…
Тем не менее самая главная забота его была о старце: он трепетал за него, за славу его,
боялся оскорблений ему, особенно тонких, вежливых
насмешек Миусова и недомолвок свысока ученого Ивана, так это все представлялось ему.
Да чего ты грустен сидишь, Алешечка, аль меня
боишься? — с веселою
насмешкой заглянула она ему в глаза.
Слепой ездил ловко и свободно, привыкнув прислушиваться к топоту других коней и к шуршанию колес едущего впереди экипажа. Глядя на его свободную, смелую посадку, трудно было бы угадать, что этот всадник не видит дороги и лишь привык так смело отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась,
боясь чужой лошади и незнакомых дорог, Максим посматривал искоса с гордостью ментора и с
насмешкой мужчины над бабьими страхами.
Володя и Дубков как будто
боялись всего, что было похоже на серьезные рассуждения и чувствительность; Нехлюдов, напротив, был энтузиаст в высшей степени и часто, несмотря на
насмешки, пускался в рассуждения о философских вопросах и о чувствах.
«Не показывайте письма этого брату Васе: я
боюсь его
насмешек; он привык первенствовать надо мной, а я привык подчиняться ему. Ваня если и не одобрит мое намерение, то поймет его».
Илья слушал эту речь, но плохо понимал её. По его разумению, Карп должен был сердиться на него не так: он был уверен, что приказчик дорогой поколотит его, и даже
боялся идти домой… Но вместо злобы в словах Карпа звучала только
насмешка, и угрозы его не пугали Илью. Вечером хозяин позвал Илью к себе, наверх.
Одним словом, он раздразнил меня и когда спросил с
насмешкой: «Признайтесь, пожалуйста, что вы совсем не
боитесь покойников и что вы взвели на себя этот страх из одного эгоизма?..» я рассердился и резко, с грубостью ему отвечал: «Вы совершенно правы.
Мирон был недоступен
насмешкам, отец явно и боязливо сторонился его; это было понятно Якову. Мирона все
боялись и на фабрике и дома, от матери и фарфоровой его жены до Гришки, мальчика, отворявшего парадную дверь. Когда Мирон шёл по двору, казалось, что длинная тень его творит вокруг тишину.
Я и не понял, что она нарочно маскировалась в
насмешку, что это обыкновенная последняя уловка стыдливых и целомудренных сердцем людей, которым грубо и навязчиво лезут в душу и которые до последней минуты не сдаются от гордости и
боятся перед вами высказать свое чувство. Уже по робости, с которой она приступала, в несколько приемов, к своей
насмешке, и, наконец, только решилась высказать, я бы должен был догадаться. Но я не догадался, и злое чувство обхватило меня.
Родители мои, смотревшие на это происшествие обыкновенными глазами, приписывали глупый исход травли неловкости наших Аннушек; но мы, которые знали тайные пружины дела, знали и то, что тут ничего невозможно было сделать лучшего, потому что это была не простая крыса, а оборотень Селиван. Рассказать об этом старшим мы, однако, не смели. Как простосердечный народ, мы
боялись критики и
насмешек над тем, что сами почитали за несомненное и очевидное.
Прозвище «несмертельного», данное Головану, не выражало собою
насмешки и отнюдь не было пустым, бессмысленным звуком — его прозвали несмертельным вследствие сильного убеждения, что Голован — человек особенный; человек, который не
боится смерти. Как могло сложиться о нем такое мнение среди людей, ходящих под богом и всегда помнящих о своей смертности? Была ли на это достаточная причина, развившаяся в последовательной условности, или же такую кличку ему дала простота, которая сродни глупости?
Вижу я, что это
насмешка, а все-таки человек он был души добрейшей. Рая тоже сначала очень его
боялась, потому что все больше смешком да срывом, а после очень хвалила. Я не обижаюсь и говорю ему...
Я постараюсь передать рассказ моего приятеля, хотя и
боюсь, что мне не удастся это сделать в той простой форме, с той мягкой и грустной
насмешкой, как я его слышал.
И озлобленная братия, униженная поступком Феодора, осыпала его
насмешками и бранью; даже несколько камней полетело в юношу; все волновалось и кричало; один обвиненный стоял спокойно; минута волнения прошла, — это был прежний Феодор, то же вдохновенное лицо, и ясно обращался его взор на братию и к небу; и когда игумен,
боясь тронуться его видом, спросил: «Чего же медлите вы?» — тогда Феодор возвел очи к небу, говоря: «Господь, теперь я вижу, что ты обратился ко мне, что грешная молитва дошла до подножия твоего».
Ей не хотелось выглядеть в моих глазах восторженной и сентиментальной девчонкой, подобно большинству институток. Тоскуя по родине, по дому и вдруг обнаружив эту свою слабость, она
боялась моих злорадных
насмешек…
До сих пор Магнус почти не выходил из тона иронии и мягкой
насмешки: мое замечание вдруг переродило его. Он побледнел, его большие белые руки судорожно забегали по телу, как бы отыскивая оружие, и все лицо стало угрожающим и немного страшным. Словно
боясь силы собственного голоса, он понизил его почти до шепота; словно
боясь, что слова сорвутся и побегут сами, он старательно ровнял их.
Напротив, она повела разговор с такой смесью искренности и легкой
насмешки, что впечатление осталось, и почему-то такое, которое заставило Луку Ивановича при входе в гостиную немного подобраться, точно будто он хотел решить тут же вопрос, как вести ему себя:"с преднамерением", как он говорил Елене Ильинишне, или так,отдаваясь течению, ничего не
боясь и ничего не добиваясь по вопросу «исправления» m-me Патера.
— Чтобы, любезный папахен, вы не сговорились с любезным братцем попугать меня, — возразила девушка, лукаво улыбаясь. — Это вам не удастся. Может быть, приличнее мне, женщине,
бояться. Вульф это часто твердит и дает мне в
насмешку имена мужественной, бесстрашной; но он позволит мне в этом случае вести с ним войну, чтобы не быть в разладе с моею природой. Рабе останется тем, чем была еще дитею.
— Я
боюсь, — сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой
насмешки над верованиями масонов, — я
боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я
боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
Маменьки
боишься? — говорила она с ленивою и злою
насмешкою.
Я счастлив, я не
боюсь ничего и умру, благословляя тебя за то, что ты восхитила меня твоим чудным порывом, но я не побегу, я не скроюсь от тех, кто несчастлив, и… я скажу тебе больше: я не дам унизить
насмешкой его… того, кого я зову моим учителем и моим господином…