А когда бываю в комнате или, того-этого, еду на пролетке, то
боюсь насмешек и все думаю о двери: как бы не забыть, того-этого, где дверь.
Смешно было в его года надеть студентский мундир; но он не
боялся насмешек: его спартанское воспитание хоть на то пригодилось, что развило в нем пренебрежение к чужим толкам, — и он надел, не смущаясь, студентский мундир.
Он, может быть, отказался бы даже от предприятия, если б не боялся прослыть трусом в глазах Захара, если б не
боялся насмешек товарищей, которым, без сомнения, обо всем расскажет Захар…
Видя, как француз
боится насмешки, зная, какое страшное влияние имел Вольтер, надеялись, вероятно, что и в России сатира может занять довольно почетное место в ряду других средств, служащих к уничтожению противников благих мер Екатерины.
Он как будто
боялся насмешки, тогда как почти добывал тем хлеб, что был всесветным шутом и с покорностию подставлял свою голову под все щелчки, в нравственном смысле и даже в физическом, смотря по тому, в какой находился компании.
Неточные совпадения
«Я ведь не знаю, не знаю, — сказал он тогда, — может, не убью, а может, убью.
Боюсь, что ненавистен он вдруг мне станет своим лицом в ту самую минуту. Ненавижу я его кадык, его нос, его глаза, его бесстыжую
насмешку. Личное омерзение чувствую. Вот этого
боюсь, вот и не удержусь…»
— Я ведь не знаю, не знаю… Может быть, не убью, а может, убью.
Боюсь, что ненавистен он вдруг мне станет своим лицом в ту самую минуту. Ненавижу я его кадык, его нос, его глаза, его бесстыжую
насмешку. Личное омерзение чувствую. Вот этого
боюсь. Вот и не удержусь…
Тем не менее самая главная забота его была о старце: он трепетал за него, за славу его,
боялся оскорблений ему, особенно тонких, вежливых
насмешек Миусова и недомолвок свысока ученого Ивана, так это все представлялось ему.
Да чего ты грустен сидишь, Алешечка, аль меня
боишься? — с веселою
насмешкой заглянула она ему в глаза.
Слепой ездил ловко и свободно, привыкнув прислушиваться к топоту других коней и к шуршанию колес едущего впереди экипажа. Глядя на его свободную, смелую посадку, трудно было бы угадать, что этот всадник не видит дороги и лишь привык так смело отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась,
боясь чужой лошади и незнакомых дорог, Максим посматривал искоса с гордостью ментора и с
насмешкой мужчины над бабьими страхами.