Неточные совпадения
Помнится, я видел однажды, вечером, во время отлива, на плоском песчаном берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали,
большую белую чайку: она сидела неподвижно, подставив шелковистую грудь алому сиянью зари, и только изредка медленно расширяла свои длинные
крылья навстречу знакомому морю, навстречу низкому, багровому солнцу: я вспомнил о ней, слушая Якова.
И пальцы Веры Павловны забывают шить, и шитье опустилось из опустившихся рук, и Вера Павловна немного побледнела, вспыхнула, побледнела
больше, огонь коснулся ее запылавших щек, — миг, и они
побелели, как снег, она с блуждающими глазами уже бежала в комнату мужа, бросилась на колени к нему, судорожно обняла его, положила голову к нему на плечо, чтобы поддержало оно ее голову, чтобы
скрыло оно лицо ее, задыхающимся голосом проговорила: «Милый мой, я люблю его», и зарыдала.
Средний кроншнеп весь серо-пестрый и покрыт бледно-коричневыми пятнами или крапинами; на спине и
крыльях, особенно на крайней их половине, крапины гораздо крупнее и темно-коричневее, а на шее, голове и груди мельче, желтоватее и светлее; брюхо почти
белое, кроме редких коричневых, весьма красивых копьеобразных пятен; подбой
крыльев, идущий около папоротки, состоит из чисто-белых мелких перышек, и изнанка остальных
больших перьев бледно-серая, очень красивая и явственно повторяет узор верхней стороны
крыльев.
Хвостовые перья сверху пестрые, а снизу почти
белые; над хвостом, под коричневыми длинными перьями, уже с половины спины лежат ярко-белые перья с небольшими копьеобразными крапинками; на шее, под горлышком, перышки светлы, даже белесоваты; глаза небольшие, темные, шея длиною в три вершка; нос темно-рогового цвета, довольно толстый, загнутый книзу, в два вершка с половиною;
крылья очень
большие, каждое длиною в две четверти с вершком, если мерить от плечевого сустава до конца последнего пера; хвост коротенький; ноги в четверть длиною, пальцы соразмерные; цвет кожи на ногах темный, пальцы еще темнее, ногти совсем черные, небольшие и крепкие.
Объемом тела он немного
больше обыкновенного воробья, но на вид кажется крупнее его; все части в нем пропорциональны, и он очень строен во всех своих куличьих статях; спина, верхняя сторона
крыльев, хвостик, шейка и головка серовато-коричневого цвета, с разными неопределенными крапинками или узорами, перышки же на брюшке, под хвостиком и
крыльями ярко-белые.
Я застрелил однажды пигалицу, кажется в августе, с
белыми как снег
крыльями. Она находилась в
большой стае, и мне стоило немало хлопот, чтоб убить именно ее, — она была очень красива.
Глаза темные, брови широкие и красные, голова небольшая, шея довольно толстая; издали глухарь-косач покажется черным, но это несправедливо: его голова и шея покрыты очень темными, но в то же время узорно-серыми перышками; зоб отливает зеленым глянцем, хлупь испещрена
белыми пятнами по черному полю, а спина и особенно верхняя сторона
крыльев — по серому основанию имеют коричневые длинные пятна; нижние хвостовые перья — темные, с
белыми крапинками на лицевой стороне, а верхние, от спины идущие, покороче и серые; подбой
крыльев под плечными суставами ярко-белый с черными крапинами, а остальной — сизо-дымчатый; ноги покрыты мягкими, длинными, серо-пепельного цвета перышками и очень мохнаты до самых пальцев; пальцы же облечены, какою-то скорлупообразною, светлою чешуйчатою бронею и оторочены кожаною твердою бахромою; ногти темные,
большие и крепкие.
На голове у вальдшнепа сверху лежат четыре поперечные полоски, или растянутые пятна темного цвета; красноты
больше на спине и верхней стороне
крыльев, а нижняя, зоб и брюхо — светлее и покрыты правильными поперечными серо-пепельными полосками; хвост коротенький, исподние его перья подлиннее верхних, очень темны, даже черны, и каждое оканчивается с изнанки
белым пятнышком, а сверху красно-серым; верхние же хвостовые перышки помельче, покороче и светло-коричневые; нос в длину вершок с четвертью; ноги для кулика такой величины коротки; цвет носа и ног светло-роговой.
Красноустик вдвое или почти втрое
больше обыкновенной ласточки; цвет его перьев темно-кофейный, издали кажется даже черным, брюшко несколько светлее, носик желтоватый, шея коротенькая, головка довольно велика и кругла, ножки тонкие, небольшие, какого-то неопределенного дикого цвета, очевидно не назначенные для многого беганья, хвостик
белый, а концы хвостовых перьев черноватые;
крылья длинные, очень острые к концам, которые, когда птичка сидит, накладываются один на другой, как у всех птиц, имеющих длинные
крылья, например: у сокола, копчика и даже у обыкновенной ласточки.
…Наташа Манухина в котиковой шубке, с родинкой под глазом, розовая Нина Шпаковская с
большими густыми
белыми ресницами, похожими на
крылья бабочки-капустницы, Машенька Полубояринова за пианино, в задумчивой полутьме, быстроглазая, быстроногая болтунья Зоя Синицына и Сонечка Владимирова, в которую он столько же раз влюблялся, сколько и разлюблял ее; и трое пышных высоких, со сладкими глазами сестер Синельниковых, с которыми, слава богу, все кончено; хоть и трагично, но навсегда.
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен, больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не
скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными,
большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых одеждах, на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады, в ризах или без риз, в
белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
А по морю неслись, как
большие птицы с
белыми крыльями, корабли…
Когда зрители уселись и простыни раздвинулись, в раме, обтянутой марлей, взорам предстали три фигуры живой картины, в значении которых не было возможности сомневаться: Любинька стояла с
большим, подымающимся с полу черным крестом и в легком
белом платье; близ нее, опираясь на якорь, Лина в зеленом платье смотрела на небо, а восьмилетний Петруша в красной рубашке с прелестными
крыльями, вероятно, позаимствованными у
белого гуся, и с колчаном за плечами целился из лука чуть ли не на нас.
Бабочка Ио или Глазчатая Нимфа, довольно
большая, очень красивая и редкая; крылушки у ней угловато-зубчатые, цветом темновишневые; на каждом
крыле находится по
большому глазку голубовато-лилового цвета, по которому сбоку идут по пяти маленьких
белых пятнушек.
Из ночных замечательными можно было назвать двух бабочек: одна из них, Антиква, довольно
большая, имевшая
крылья очень плоские, хорошего, то есть яркого темнокрасного цвета; на передних или верхних ее
крыльях, у заднего угла, находилось по
белой лунке или пятну.
Как раз против входа, в
большом стариковском кресле, откинувши голову назад на подушку, сидела женщина в дорогом китайском шлафроке и с укутанной головой. Из-за вязаного шерстяного платка виден был только бледный длинный нос с острым кончиком и маленькой горбинкой да один
большой черный глаз. Просторный шлафрок
скрывал ее рост и формы, но по
белой красивой руке, по голосу, по носу и глазу ей можно было дать не
больше 26–28 лет.
Мурка и Хвостик были двое оставшихся в живых котят, живших в уголку сада в опрокинутом
большом ящике. Стрижкам удалось-таки
скрыть присутствие их и от сторожа Михаилы и от администрации приюта. Неизвестно, что сталось с двумя другими котяшками, но серый Мурка и черненький с
белыми пятнами Хвостик жили и благоденствовали вот уже второй месяц на иждивении малюток стрижек.
— Эльфы… светлые маленькие эльфы в голубом пространстве… Как хорошо… Люда… смотри! Вот горы… синие и
белые наверху… Как эльфы кружатся быстро… быстро!.. Хорош твой сон, Люда… А вот орел… Он близко машет
крыльями…
большой кавказский орел… Он хватает эльфа… меня… Люда!.. Ах, страшно… страшно… больно!.. Когти… когти!.. Он впился мне в грудь… больно… больно…
Он запыхался и старательно вытирает свои
большие, неуклюжие сапоги о подстилку, причем старается
скрыть от горничной дыру на сапоге, из которой выглядывает
белый чулок.
И, сказав это, он махнул рукой. Слуги бросились к Гале и готовы были схватить ее, но в это время
большая птица взмахнула
крыльями, усадила Галю к себе на спину и в одну минуту была уже за несколько верст от
белого дворца и бронзовых людей.