Неточные совпадения
— Бога ты не боишься, Нил Федотыч! — говорит баба, — божью
тварь призрел-обогрел, а поди-ка ругаешься, словно на
большую дорогу на разбой ходил!
— Нельзя ее забыть. Еще дедушки наши об этой ухе твердили. Рыба-то, вишь, как в воде играет — а отчего? — от того самого, что она ухи для себя не предвидит! А мы… До игры ли мне теперича, коли у меня целый караван на мели стоит? И как это господь бог к
твари — милосерд, а к человеку — немилостив?
Твари этакую легость дал, а человеку в оном отказал? Неужто
тварь больше заслужила?
Задав себе эту цель, он воспламенился до крайности и уже совсем потерял способность хоть какую-нибудь заметить, что новый друг его — сластолюбив, капризная
тварь, эгоист, лентяй, лежебок — и
больше ничего.
— Да, волки теперь гуляют — ихня пора, — молвил дядя Онуфрий, — Господь им эту пору указал… Не одним людям, а всякой
твари сказал он: «Раститеся и множитесь». Да… ихня пора… — И потом, немного помолчав, прибавил: — Значит, вы не в коренном лесу заночевали, а где-нибудь на рамени. Серый в теперешнюю пору в лесах не держится,
больше в поле норовит, теперь ему в лесу голодно. Беспременно на рамени ночевали, недалече от селенья. К нам-то с какой стороны подъехали?
Он чтит природу
твари, которая есть ничто,
больше собственной мощи, ибо хочет Себя в творении, в нем, — в другом, желая иметь друга, независимого по отношению к Себе, хотя и всецело Ему обязанного бытием.
Через откровение Божественное
тварь получает знания о Боге
больше, чем может вместить, не только по греховности своей, но и по тварности своей.
Отпадение от Бога предполагает очень
большую высоту человека, высоту
твари, очень
большую ее свободу,
большую ее силу.
То, что она пала, как раз и обнаруживает силу ее свободы, ее самостоятельность, силу ее греховной воли быть
больше, чем
тварь.
«Бог не желает от тебя ничего
большего, как чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты
тварь, и дал бы Богу быть в тебе Богом» [Там же, с. 25.].