Неточные совпадения
Это было одно из тех мест, которых теперь, всех размеров, от 1000 до 50 000 в год жалованья, стало
больше, чем прежде было теплых взяточных мест; это было место члена от
комиссии соединенного агентства кредитно-взаимного баланса южно — железных дорог и банковых учреждений.
Алексей Александрович расспросил, в чем состояла деятельность этой новой
комиссии, и задумался. Он соображал, нет ли в деятельности этой
комиссии чего-нибудь противоположного его проектам. Но, так как деятельность этого нового учреждения была очень сложна и проекты его обнимали очень
большую область, он не мог сразу сообразить этого и, снимая pince-nez, сказал...
Так как на рынке продавать невыгодно, то и искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала
комиссии, ходила по делам и имела
большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю цену: какую цену скажет, так тому и быть.
— Как раз все три типа сенаторов, — сказал он. — Вольф — это петербургский чиновник, Сковородников — это ученый юрист и Бе — это практический юрист, а потому более всех живой, — сказал адвокат. — На него
больше всего надежды. Ну, а что же в
комиссии прошений?
В частном доме была тоже
большая тревога: три пожара случились в один вечер, и потом из
комиссия присылали два раза узнать, что со мной сделалось, — не бежал ли я.
Падение князя А. Н. Голицына увлекло Витберга; все опрокидывается на него,
комиссия жалуется, митрополит огорчен, генерал-губернатор недоволен. Его ответы «дерзки» (в его деле дерзость поставлена в одно из главных обвинений); его подчиненные воруют, — как будто кто-нибудь находящийся на службе в России не ворует. Впрочем, вероятно, что у Витберга воровали
больше, чем у других: он не имел никакой привычки заведовать смирительными домами и классными ворами.
Я его застал в 1839, а еще
больше в 1842, слабым и уже действительно больным. Сенатор умер, пустота около него была еще
больше, даже и камердинер был другой, но он сам был тот же, одни физические силы изменили, тот же злой ум, та же память, он так же всех теснил мелочами, и неизменный Зонненберг имел свое прежнее кочевье в старом доме и делал
комиссии.
Потом взошел полицмейстер, другой, не Федор Иванович, и позвал меня в
комиссию. В
большой, довольно красивой зале сидели за столом человек пять, все в военных мундирах, за исключением одного чахлого старика. Они курили сигары, весело разговаривали между собой, расстегнувши мундиры и развалясь на креслах. Обер-полицмейстер председательствовал.
Но русскую полицию трудно сконфузить. Через две недели арестовали нас, как соприкосновенных к делу праздника. У Соколовского нашли письма Сатина, у Сатина — письма Огарева, у Огарева — мои, — тем не менее ничего не раскрывалось. Первое следствие не удалось. Для
большего успеха второй
комиссии государь послал из Петербурга отборнейшего из инквизиторов, А. Ф. Голицына.
Между тем
комиссия, с Власовым и Мицулем во главе, решавшая вопрос о пригодности Сахалина для штрафной сельскохозяйственной колонии, нашла, что в средней части острова земли, которую можно привести в культурное состояние, «должно быть гораздо
больше, чем 200 тысяч десятин», а в южной части количество такой земли «простирается до 220 тысяч».]
—
Больше, чем мысль;
комиссия особая на днях об этом откроется!
Дома ее можно застать очень редко, — все
больше в комитетах,
комиссиях, субкомиссиях и, разумеется, в канцеляриях.
Два-три дня я прожил так, на власть Божию, но в
большом расстройстве, и многим, кто видел меня в эти дни, казался чрезвычайно странным. Совершеннее притворяться меланхоликом, как выходило у меня без всякого притворства, было невозможно. На третий день ко мне нагрянула
комиссия, с которой я, в крайнем моем замешательстве, решительно не знал, что говорить.
(С лицом совершенно пылающим, подавая сложенную бумагу лакею.) Поди, ты знаешь эту нашу
комиссию! Отнеси туда эту бумагу!.. Скажи, что я болен, что не буду
больше у них участвовать и совсем в отставку выхожу, и чтобы мне прежнюю мою бумагу возвратили с тобой.
— Все, батюшка, свежие раны, но главное меня раздосадовало, что подлец Кишенский меня на это место послал, а я приехала и узнала, что он себе за
комиссию взял
больше половины моего жалованья и не сказал мне.
Мерик. Бредит. На партрет загляделся. (Смеется.)
Комиссия! Образованные господа всякие машины и лекарства повыдумывали, а нет еще того умного человека, чтоб нашел лекарство от женского пола… Ищут, как бы все болезни лечить, а того и вдомек не берут, что от бабья народа пропадает
больше, чем от болезней… Лукавы, сребролюбы, немилостивы, никакого ума… Свекровь изводит невестку, невестка норовит как бы облукавить мужа… И конца нет…
Армия испытывала
большой недостаток в офицерском составе; раненых офицеров, чуть оправившихся, снова возвращали в строй; эвакуационные
комиссии, по предписанию свыше, с каждым месяцем становились все строже, эвакуировали офицеров все с
большими трудностями.
Я молчала, от волнения горели щеки. Что если в райкоме сделают предварительную политпроверку, и я не подойду? До черта будет тяжело и стыдно. Наверное, там будет заседать целая
комиссия. Оказалось все очень просто: в пустой комнате сидел парень. Он нас только спросил, работали ли мы в этой области, и записал, какой ступенью хотим руководить. Буду работать на текстильной фабрике, там все
больше девчата. С ребятами интереснее, а с девчатами легче.
— Всякий писарь, — вскричал Лука, Иванович, с совершенно новой для него резкостью, — всякий офицеришка в какой-нибудь сортировальной
комиссии — и тот
больше обеспечен, да и дела-то делает
больше нашего брата! Где тут выгораживать свое писательское"я", когда ты зависишь от всякой мизерной случайности, когда тебе ни на каком толкучем рынке и цены-то нет?!
Жизнь опять встала на обычные рельсы. Опять оба, — и Марина и Темка, закрутились в кипучей работе, где исчезали дни, опять аудитории сменялись лабораториями, бюро ячейки — факультетской
комиссией. Во взаимных отношениях Марина и Темка стали осторожнее и опытнее. Случившееся неожиданное осложнение
больше не повторялось.