Князь кончил. Он даже увлекся своим красноречием и не мог скрыть от нас своего торжества. Когда Алеша услышал о страданиях Наташи, то с
болезненной тоской взглянул на нее, но Наташа уже решилась.
В этом отношении и на даровании г. Плещеева легла та же печать горького сознания своего бессилия пред судьбою, тот же колорит «
болезненной тоски и безотрадных дум» [Неточная цитата из стихотворения А. Н. Плещеева «Раздумье» (1855).], последовавших за пылкими, гордыми мечтами юности.
— Нельзя… не знаю… приду, — прошептала она как бы в борьбе и раздумье. В эту минуту вдруг где-то ударили стенные часы. Она вздрогнула и, с невыразимой
болезненной тоскою смотря на меня, прошептала: — Это который час?
Неточные совпадения
Я вдруг живо почувствовал и смерть незнакомого мальчика, и эту ночь, и эту
тоску одиночества и мрака, и уединение в этом месте, обвеянном грустью недавней смерти… И тоскливое падение дождевых капель, и стон, и завывание ветра, и
болезненную дрожь чахоточных деревьев… И страшную
тоску одиночества бедной девочки и сурового отца. И ее любовь к этому сухому, жесткому человеку, и его страшное равнодушие…
Неопределенная
тоска, мучительные углубления в себя,
болезненный эгоизм — для них не существовали.
Когда он взял весла, оттолкнув шлюпку, и плавная качка волны отнесла берег назад —
тоска, подобная одиночеству раненого в пустыне, бросила на его лицо тень
болезненной мысли, устремленной к городу.
И так везде у Достоевского. Живою тяжестью давят читателя его туманы, сумраки и моросящие дожди. Мрачная, отъединенная
тоска заполняет душу. И вместе с Достоевским начинаешь любить эту
тоску какою-то особенною,
болезненною любовью.
Слухи о мире становились настойчивее. Сообщали, что японцы уж начали было наступление — и вдруг остановили его. Солдаты ждали мира с каким-то почти
болезненным напряжением и
тоскою. Глаза их мрачно загорались. Они говорили...
Романтическая творческая
тоска есть жажда выхода из
болезненного состоянья, преодоление трагедии творчества.
Сегодня я уже не восторгаюсь и не боюсь, и меня колом не заставишь разинуть рот для пения или крика, но зато появилась в душе какая-то тянущая
тоска, почти
болезненная меланхолия.