Неточные совпадения
Иногда хозяин побежденного
петуха брал его на руки, доказывал, что он может еще драться, и требовал продолжения
боя. Так и случилось, что один побежденный выиграл ставку.
Петух его, оправившись от удара, свалил с ног противника, забил его под загородку и так рассвирепел, что тот уже лежал и едва шевелил крыльями, а он все продолжал бить его и клевом и шпорами.
Я останавливался, выходил из коляски посмотреть, что они тут делают; думал, что увижу знаменитые манильские петушьи
бои, но видел только боевые экзерциции;
петухов раздражали, спуская друг на друга, но тотчас же и удерживали за хвост, как только рыцари слишком ощетинятся.
Кроме «Голубятни» где-то за Москвой-рекой тоже происходили петушиные
бои, но там публика была сбродная. Дрались простые русские
петухи, английские бойцовые не допускались. Этот трактир назывался «Ловушка». В грязных закоулках и помойках со двора был вход в холодный сарай, где была устроена арена и где публика была еще азартнее и злее.
Пари иногда доходили до нескольких тысяч рублей. Фаворитами публики долгое время были выписанные из Англии
петухи мучника Ларионова, когда-то судившегося за поставку гнилой муки на армию, но на своих
петухах опять выскочившего в кружок богатеев, простивших ему прошлое «за удачную петушиную охоту». Эти
бои оканчивались в кабинетах и залах второго этажа трактира грандиознейшей попойкой.
Они говорили долго; сначала дружелюбно, а потом дед начал шаркать ногой по полу, как
петух перед
боем, грозил бабушке пальцем и громко шептал...
В это время между торговками, до сих пор нежно целовавшимися, вдруг промелькнули какие-то старые, неоплаченные ссоры и обиды. Две бабы, наклонившись друг к другу, точно
петухи, готовые вступить в
бой, подпершись руками в бока, поливали друг дружку самыми посадскими русательствами.
— Лучше всего на свете люблю я
бои, — говорила она, широко открыв черные, горячие глаза. — Мне все едино, какой
бой:
петухи ли дерутся, собаки ли, мужики — мне это все едино!
Кожемякин видел, что дворник с горбуном нацеливаются друг на друга, как
петухи перед
боем: так же напряглись и, наклонив головы, вытянули шеи, так же неотрывно, не мигая, смотрят в глаза друг другу, — это возбуждало в нём тревогу и было забавно.
Улица, залитая солнечным светом, пестрела яркими пятнами кумачовых рубах и веселым оскалом белых зубов, грызущих подсолнухи; играли вразброд гармоники, стучали чугунные плиты о костяшки, и голосисто орал
петух, вызывая на
бой соседского
петуха.
Итак, четыре мальчика тихонько пробрались в курятник. Одноглазый старый
петух, участник многих драк и
боев, потерявший свой глаз в одном из таких сражений, с недоумением смотрел своим единственным глазом на вошедших поздних посетителей. Куры и цыплята, мирно отдыхавшие на жердочках и приготовившиеся уже расположиться ко сну, разом всполошились и забегали по курятнику.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые огромным засовом, заграждали вход на обширный двор; за воротами, в караулке, дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, пущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая тишина, лишь где-то вдали глухо раздавались переклички
петухов,
бой в медную доску да завывание собак.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые огромным засовом, заграждали вход на обширный двор; за воротами, в караулке дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, спущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая тишина, лишь где-то вдали глухо раздавалась перекличка
петухов,
бой в медную доску, да завывание собак.
Владимира и слепца давно не было на мызе. Опередив ночью русское войско, они отдыхали на последней высоте к Мариенбургу. Сзади оглядывался на них золотой
петух оппекаленской кирки; впереди показывались им блестящим полумесяцем воды озера, врезанного в темные рамы берегов; чернелся в воздухе высокий шпиц мариенбургской колокольни, и за ней, как искры, мелькали по временам в амбразурах крепости пушки, освещаемые лучами восходящего солнца. Уже был слышен перекатный
бой барабана, возвещающий побудок…
Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два
петуха, готовящиеся к
бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости.