Неточные совпадения
В таковой дремоте величания
власти возмечтали цари, что рабы их и прислужники, ежечасно предстоя взорам их, заимствуют их светозарности; что
блеск царский, преломляяся, так сказать, в сих новых отсветках, многочисленнее является и с сильнейшим отражением.
Но вот его самообожание выходит из всяких пределов здравого смысла: он переносит прямо на свою личность весь тот
блеск, все то уважение, которым пользовался за свой сан, он решается сбросить с себя
власть, уверенный, что и после того люди не перестанут трепетать его.
Но теперь он любит. Любит! — какое громадное, гордое, страшное, сладостное слово. Вот вся вселенная, как бесконечно большой глобус, и от него отрезан крошечный сегмент, ну, с дом величиной. Этот жалкий отрезок и есть прежняя жизнь Александрова, неинтересная и тупая. «Но теперь начинается новая жизнь в бесконечности времени и пространства, вся наполненная славой,
блеском,
властью, подвигами, и все это вместе с моей горячей любовью я кладу к твоим ногам, о возлюбленная, о царица души моей».
— И что от него осталось? Чем разрешилось облако
блеска, славы и
власти, которое окружало его? — Несколькими десятками анекдотов в «Русской старине», из коих в одном главную роль играет севрюжина! Вон там был сожжен знаменитый фейерверк, вот тут с этой террасы глядела на празднество залитая в золото толпа царедворцев, а вдали неслыханные массы голосов и инструментов гремели «Коль славен» под гром пушек! Где все это?
Что Годунов? во
власти ли Бориса
Твоя любовь, одно мое блаженство?
Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно
На трон его, на царственную
власть.
Твоя любовь… что без нее мне жизнь,
И славы
блеск, и русская держава?
В глухой степи, в землянке бедной — ты,
Ты заменишь мне царскую корону,
Твоя любовь…
Увеличение окладов старшим может быть произведено на тот конец, дабы сии наружным
блеском поддерживали величие
власти, которое должно быть ей присуще.
О тенях, вечерних тонах, о лунном
блеске он говорит как-то особенно, своим языком, так что невольно чувствуется обаяние его
власти над природой.
Как наши юноши, он молод,
И хладен
блеск его очей.
Поверхность темную морей
Так покрывает ранний холод
Корой ледяною своей
До первой бури. — Чувства, страсти,
В очах навеки догорев,
Таятся, как в пещере лев,
Глубоко в сердце; но их
властиОно никак не избежит.
Пусть будет это сердце камень —
Их пробужденный адский пламень
И камень углем раскалит!
То в душе их возникало чувство тихого созерцания прошедшего, то страстного воспоминания чего-то счастливого, то безграничной потребности
власти и
блеска, то чувства покорности, неудовлетворенной любви и грусти.
Но дале чем источник
власти,
Слабее членов тем союз,
Между собой все чужды части,
Всяк тяжесть ощущает уз.
Лучу истекшу от светила
Сопутствует и
блеск и сила;
В пространстве он теряет мощь;
В ключе хотям не угасает,
Но бег его ослабевает;
Ползущего глотает нощь.
Оттого только, что военные люди облечены
блеском и
властью и массы подлецов льстят
власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями.