Неточные совпадения
Разница та, что вместо насильной воли, соединившей их в школе, они сами собою кинули отцов и
матерей и бежали из родительских домов; что здесь были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь — и жизнь во всем разгуле; что здесь были те, которые, по
благородному обычаю, не могли удержать в кармане своем копейки; что здесь были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить.
«И как это у него все хорошо выходит, — думала
мать про себя, — какие у него
благородные порывы и как он просто, деликатно кончил все это вчерашнее недоумение с сестрой — тем только, что руку протянул в такую минуту да поглядел хорошо…
Это был чистый самородок, как слиток
благородного металла, и полюбить его действительно можно было, кроме корыстной или обязательной любви, то есть какою могли любить его жена,
мать, сестра, брат, — еще как человека.
— О-о-о… — стонет Ляховский, хватаясь обеими руками за голову. — Двадцать пять рублей, двадцать пять рублей… Да ведь столько денег чиновник не получает, чи-нов-ник!.. Понял ты это? Пятнадцать рублей, десять, восемь… вот сколько получает чиновник! А ведь он
благородный, у него кокарда на фуражке, он должен содержать мать-старушку… А ты что? Ну, посмотри на себя в зеркало: мужик, и больше ничего… Надел порты да пояс — и дело с концом… Двадцать пять рублей… О-о-о!
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая
мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая
мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется
благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Казаки стреляют… Дым, огонь, грохот… Я падаю… Я убит, но… как-то так счастливо, что потом все жмут мне руки, поляки и польки говорят: «Это сын судьи, и его
мать полька.
Благородный молодой человек»…
Благородный поступок ее
матери меня пленил.
Между тем его сын, родившийся уже в законном браке, но возросший под другою фамилией и совершенно усыновленный
благородным характером мужа его
матери, тем не менее в свое время умершим, остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею, без ног,
матерью в одной из отдаленных губерний; сам же в столице добывал деньги ежедневным
благородным трудом от купеческих уроков и тем содержал себя сначала в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея в виду дальнейшую цель.
— Ах, как мне приятно слышать это от вас, Федор Иваныч, — воскликнула Марья Дмитриевна, — впрочем, я всегда этого ожидала от ваших
благородных чувств, что я волнуюсь — это не удивительно: я женщина и
мать.
Уверяли, что Николай Сергеич, разгадав характер молодого князя, имел намерение употребить все недостатки его в свою пользу; что дочь его Наташа (которой уже было тогда семнадцать лет) сумела влюбить в себя двадцатилетнего юношу; что и отец и
мать этой любви покровительствовали, хотя и делали вид, что ничего не замечают; что хитрая и «безнравственная» Наташа околдовала, наконец, совершенно молодого человека, не видавшего в целый год, ее стараниями, почти ни одной настоящей
благородной девицы, которых так много зреет в почтенных домах соседних помещиков.
— А ему, коли он
благородный человек, отвернуться бы следовало или
мать бы предупредить! — сентенциозно заметила Машенька.
Надо вам сказать, что состояние у меня было небольшое; отец и
мать мои, бесспорно, были
благородного звания, но при настоящем развитии цивилизации, при колоссальности нашего кругозора, это благородство, можно сказать, только путает.
Жму, наконец, с полным участием руку тебе, мой благодушный юноша, несчастная жертва своей грозной богини-матери, приславшей тебя сюда искать руки и сердца блестящей фрейлины, тогда как сердце твое рвется в маленькую квартирку на Пески, где живет она, сокровище твоей жизни, хотя ты не смеешь и подумать украсить когда-нибудь ее скромное имя своим
благородным гербом.
Аграфена Кондратьевна. Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты,
мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать? Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.
— Но теперь уже не enfant, а женщина, и женщина с характером.
Благородная и пылкая, и люблю в ней, что
матери не спускает, доверчивой дуре. Тут из-за этого кузена чуть не вышла история.
— Это что? — закричала она. — Что это здесь происходит? Вы, Егор Ильич, врываетесь в
благородный дом с своей ватагой, пугаете дам, распоряжаетесь!.. Да на что это похоже? Я еще не выжила из ума, слава богу, Егор Ильич! А ты, пентюх! — продолжала она вопить, набрасываясь на сына. — Ты уж и нюни распустил перед ними! Твоей
матери делают оскорбление в ее же доме, а ты рот разинул! Какой ты порядочный молодой человек после этого? Ты тряпка, а не молодой человек после этого!
Материнское имение их заключалось также в небольшой деревеньке душ в пятьдесят; братья Софьи Николавны от одной
матери находились в Москве, в университетском
благородном пансионе, и она оставалась совершенно одна, даже не было дальних родственников, у которых могла бы она жить.
После кончины Николая Федорыча учредились две опеки над детьми его от двух браков. Алексея Степаныча назначили опекуном братьев Софьи Николавны от одной с ней
матери, которые, не кончив курса учения в Московском
благородном пансионе, были вытребованы в Петербург для поступления в гвардию. Я забыл сказать, что по ходатайству умиравшего старика Зубина, незадолго до его смерти, Алексея Степаныча определили прокурором Нижнего земского суда.
В последнее время Глафира Львовна немного переменилась к сиротке; ее начала посещать мысль, которая впоследствии могла развиться в ужасные гонения Любоньке; несмотря на всю материнскую слепоту, она как-то разглядела, что ее Лиза — толстая, краснощекая и очень похожая на
мать, но с каким-то прибавлением глупого выражения, — будет всегда стерта
благородной наружностью Любоньки, которой, сверх красоты, самая задумчивость придавала что-то такое, почему нельзя было пройти мимо ее.
А мне вспоминается неутомимая труженица с
благородной душой: Шкаморда —
мать халтуры.
Так это дело и прошло, и кануло, и забылось, а через месяц в доме Азовцовых появилась пожилая
благородная девушка Аксинья Тимофеевна, и тут вдруг, с речей этой злополучной Аксиньи Тимофеевны оказалось, что Юлия давно благодетельствовала этой девушке втайне от
матери, и что горькие слезы, которые месяц тому назад у нее заметил Долинский, были пролиты ею, Юлией, от оскорблений, сделанных
матерью за то, что она, Юлия, движимая чувством сострадания, чтобы выручить эту самую Аксинью Тимофеевну, отдала ей заложить свой единственный меховой салоп, справленный ей благодетелями.
С намерением приучить меня к мысли о разлуке
мать беспрестанно говорила со мной о гимназии, об ученье, непременно хотела впоследствии отвезти меня в Москву и отдать в университетский
благородный пансион, куда некогда определила она, будучи еще семнадцатилетней девушкой, прямо из Уфы, своих братьев.
У того была
мать,
благородная и несчастная Елена Петровна, а этот словно никогда не знал
матери и ее слезами не плакал — и как белеют зубы в легкой улыбке!
— Ну, я рада, — сказала
мать. — Я знаю твои
благородные мысли.
Cette ligne — la voici: моя
благородная и святая
мать, линия поведения, которой я следую, вполне ясна.
— Oh! votre mere est une noble et sainte femme! Благодарю. Мама чувствует себя превосходно. — Ваша
мать благородная и святая женщина!
— Ты не поверишь, мой друг, как я счастлива! — сказала она, — я вижу в тебе это благородство чувства, это je ne sais quoi! Mais sens donc, comme mon coeur bondit et trepigne! Не знаю что! Посмотри, как сердце мое бьется и трепещет! Нет, ты не поймешь меня! ты не знаешь чувств
матери! Mais c'est quelque chose d'ineffable, mon enfant, mon noble enfant adore! Это что-то невыразимое, мое дитя, мое
благородное обожаемое дитя!
Для всех посторонних и для своих челядинцев Плодомасов как бы исчез и не существовал. Пятнадцать лет он ни на минуту не забывал, что жена его была его спасительницей, и жил в благоговейном почтении к ее
благородному характеру. Он во всем слушал ее и ее
мать, сделавшуюся после жены его первым другом и советником.
Она советовала Хозарову увезти Мари и подать просьбу на
мать за управление имением; а Рожнова сама обещалась засадить в тюрьму за то, что будто бы он обругал ее,
благородную девицу, и обругал такими словами, которых она даже и не слыхивала.
Потом производилось то же действие с каждым учеником поодиночке, до последнего. И как Б иной год учеников бывало до пятнадцати
благородных и низко-родных (кроме нас, панычей, были и еще дети помещиков, нашего же прихода), то мы, граматники, как последние, нетерпеливо ожидали очереди, чтобы отбыть неминуемое и скорее бежать к играм, шалостям и ласкам
матерей. Ожидая очереди, мы, все должное расслабив, поддерживали руками, чтобы не затрудняться при наступлении действия.
— Сама виновата,
мать. Все ждешь
благородных да образованных, а шла бы за своего брата-купца.
Так вот и живем, и поле орем, и сием, а чого нэма, о том не скучаем — бо все люди просты:
мать сирота, дочка мала, а я битый офицер, да еще и без усякой
благородной гордости. Тпфу, яка пропаща фигура!
Надя. Ваша правда. Если я и ошибаюсь, мои мысли внушены мне любовью к
матери, тут не может быть ничего смешного. Тот, которого называют моим отцом — Всеволод Серпухов, он не мог быть моим отцом. Говорят, он был человек с
благородным характером, — и должно быть, это правда, когда моя
мать так любила его, что поехала к его родным после его смерти. Такой человек не мог бы иметь любовницею любимую женщину и если б он был мой отец, моя
мать была бы законною его женою.
Я хочу верить, что мой отец был муж моей
матери, что они были бедны, что мой отец умер, что
благородный человек, которого напрасно называют моим отцом, был друг их и когда моя
мать, — беременная мною, потеряла мужа и осталась без куска хлеба, он стал заботиться о вдове, — а когда стал умирать сам, просил своих родных не отказать в приюте бедной беременной вдове его друга.
— Ты сегодня красивый, и если бы у тебя не торчали так волосы и если б ты не был так бедно одет, то все бы подумали, что твоя
мать не прачка, а
благородная. Приходи ко мне на Пасху, будем в бабки играть.
— Но это все равно, м-р Вандергуд, вы сами ничего сделать не можете… да, да! Надо знать людей, чтобы сделать их счастливыми, — ведь это ваша
благородная задача? — а знает людей только Церковь. Она
мать и воспитательница в течение многих тысяч лет, и ее опыт единственный и, могу сказать, непогрешимый. Насколько я знаком с вашей жизнью, вы опытный скотовод, м-р Вандергуд? И, конечно, вы знаете, что такое опыт даже по отношению к таким несложным существам, как…
Все это у нее выходило так невозмутимо ровно, но во всем этом я чувствовал жгучие мучения ревности и святые, беззаветные уступки любви. Обо всем этом я скорбел и влекся силою неодолимого тяготения по усвоенному направлению — и не мог восполнить потребности любви в
благородном и великодушнейшем сердце моей
матери.
Я боялся, как бы после всего этого мне не довелось еще открыть, что и
мать моя, может быть, не совсем такое глубокое и возвышенно-благородное создание, каким я себе ее воображал.
Ему всегда кажется, что, как бы он ни принужден был поступить, все-таки он останется
благородным человеком, представителем рода Черносошных — последним в роде, мужского пола… У него, кроме Сани, две незаконных дочери. Если б он даже и женился на их
матери и выхлопотал им дворянские права, они — девочки. Будь хоть один мальчик — он бы женился. Они с
матерью обеспечены, хоть и небольшим капиталом.
Она знала и то, что еще год назад, перед тем как начали отниматься ноги у Елены Никифоровны,
мать безобразно притиралась, завивала волосы на лбу, пела фистулой, восторгалась оперными итальянцами, накупала их портретов у Дациаро и писала им записки; а у заезжего испанского скрипача поцеловала руку, когда тот в
Благородном собрании сходил с эстрады.
— Ни полслова более!.. Так, я понял твою тайну, воспитатель мой! Понял я твое молчание,
благородный Паткуль!.. Вижу, не мои проступки, а преступления моей именитой
матери лежат между мною и отечеством.
Он из
благородных, сын титулярного…
мать говорит, она капитанша… а я — мещанка, дочь столяра…
— Каких лучше доказательств нужно тебе, неверующий, как не признание самого отца? Князь Вадбольский, по дружбе своей ко мне, давал мне читать завещание. Видя, что оно имело к тебе несомнительные отношения, я сделал из него выписку. Вот она, — присовокупил Паткуль, вынув из камзола бумагу и подав ее Владимиру, — прочти ее и удостоверься, что судьба, лишив тебя отечества и отца, возвращает тебе первое,
благородное имя и
мать, которой ты можешь быть еще подпорою и утешителем.
— Он говорит, что едет к
матери в Белоруссию. Кажется, неглупый,
благородный молодой человек, жаль — une tête un peu montée.
Резинкина. Что это вы затеяли? Не в женишки ли уж Сашеньку прочите? Хоть бы зарубили у себя на носу: дескать,
мать его капитанша, без году дворянка… только годик покойник не дотянул!.. сын — крестник советника… а я-то что? Столяришка, мещанишка… Хотя бы приданница, а то голь сквозная; туда ж лезет в
благородные.
Мать ее была
благородная лифляндка, по имени первого мужа, секретаря какого-то лифляндского суда, Мориц.
— Господа! я представляюсь вам, — начал он, кланяясь, — я отец вашего несчастного товарища! Мой сын умер, он убил себя… он осиротил меня и свою
мать… но он не мог поступить, господа, иначе… Он умер как честный и
благородный молодой человек, и… и… это то, в чем я уверяю вас и… в чем я сам буду искать себе утешения…