Неточные совпадения
Он не понимал тоже, почему княгиня
брала его за
руку и, жалостно глядя на него, просила успокоиться, и Долли уговаривала его поесть и уводила
из комнаты, и даже доктор серьезно и с соболезнованием смотрел на него и предлагал капель.
Его высокая фигура в черном фраке, бледное выразительное лицо и, как всегда, грациозные и уверенные движения, когда он крестился, кланялся, доставая
рукою землю,
брал свечу
из рук священника или подходил ко гробу, были чрезвычайно эффектны; но, не знаю почему, мне не нравилось в нем именно то, что он мог казаться таким эффектным в эту минуту.
— Я ничего не
брала у вас, — прошептала в ужасе Соня, — вы дали мне десять рублей, вот возьмите их. — Соня вынула
из кармана платок, отыскала узелок, развязала его, вынула десятирублевую бумажку и протянула
руку Лужину.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один
из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои
руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба
берет его за
руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
— Как ты торжественно отвечаешь! Я думала найти его здесь и предложить ему пойти гулять со мною. Он сам меня все просит об этом. Тебе
из города привезли ботинки, поди примерь их: я уже вчера заметила, что твои прежние совсем износились. Вообще ты не довольно этим занимаешься, а у тебя еще такие прелестные ножки! И
руки твои хороши… только велики; так надо ножками
брать. Но ты у меня не кокетка.
Вера, взглянув на письмо, оцепенела, как будто от изумления, и с минуту не
брала его
из рук Якова, потом взяла и положила на стол, сказав коротко: «Хорошо, поди!»
Машутка становилась в угол, подальше, всегда прячась от барыни в тени и стараясь притвориться опрятной. Барыня требовала этого, а Машутке как-то неловко было держать себя в чистоте. Чисто вымытыми
руками она не так цепко
берет вещь в
руки и, того гляди, уронит; самовар или чашки скользят
из рук; в чистом платье тоже несвободно ходить.
Книга выпадает
из рук на пол. Софья не заботится поднять ее; она рассеянно
берет цветок
из вазы, не замечая, что прочие цветы раскинулись прихотливо и некоторые выпали.
Еще досаднее, что они носятся с своею гордостью как курица с яйцом и кудахтают на весь мир о своих успехах; наконец, еще более досадно, что они не всегда разборчивы в средствах к приобретению прав на чужой почве, что
берут, чуть можно, посредством английской промышленности и английской юстиции; а где это не в ходу, так вспоминают средневековый фаустрехт — все это досадно
из рук вон.
Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов
из Деяний Апостолов таким странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было понять, и священником очень внятно было прочтено место
из Евангелия Марка, в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и сесть по правую
руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине,
из которой он изгнал семь бесов, и потом одиннадцати ученикам, и как велел им проповедывать Евангелие всей твари, причем объявил, что тот, кто не поверит, погибнет, кто же поверит и будет креститься, будет спасен и, кроме того, будет изгонять бесов, будет излечивать людей от болезни наложением на них
рук, будет говорить новыми языками, будет
брать змей и, если выпьет яд, то не умрет, а останется здоровым.
Получая от нас хлебы, конечно, они ясно будут видеть, что мы их же хлебы, их же
руками добытые,
берем у них, чтобы им же раздать, безо всякого чуда, увидят, что не обратили мы камней в хлебы, но воистину более, чем самому хлебу, рады они будут тому, что получают его
из рук наших!
— В герольдии-с, — заметил он, обезоруженный мною, — был прежде секретарь, удивительный человек, вы, может, слыхали о нем,
брал напропалую, и все с
рук сходило. Раз какой-то провинциальный чиновник пришел в канцелярию потолковать о своем деле да, прощаясь, потихоньку из-под шляпы ему и подает серенькую бумажку.
Хомяков спорил до четырех часов утра, начавши в девять; где К. Аксаков с мурмолкой в
руке свирепствовал за Москву, на которую никто не нападал, и никогда не
брал в
руки бокала шампанского, чтобы не сотворить тайно моление и тост, который все знали; где Редкин выводил логически личного бога, ad majorem gloriam Hegel; [к вящей славе Гегеля (лат.).] где Грановский являлся с своей тихой, но твердой речью; где все помнили Бакунина и Станкевича; где Чаадаев, тщательно одетый, с нежным, как
из воску, лицом, сердил оторопевших аристократов и православных славян колкими замечаниями, всегда отлитыми в оригинальную форму и намеренно замороженными; где молодой старик А. И. Тургенев мило сплетничал обо всех знаменитостях Европы, от Шатобриана и Рекамье до Шеллинга и Рахели Варнгаген; где Боткин и Крюков пантеистически наслаждались рассказами М. С. Щепкина и куда, наконец, иногда падал, как Конгривова ракета, Белинский, выжигая кругом все, что попадало.
Зато занятия ее совершенно соответствовали ее виду: она каталась сама на лодке, гребя веслом искуснее всякого рыболова; стреляла дичь; стояла неотлучно над косарями; знала наперечет число дынь и арбузов на баштане;
брала пошлину по пяти копеек с воза, проезжавшего через ее греблю; взлезала на дерево и трусила груши, била ленивых вассалов своею страшною
рукою и подносила достойным рюмку водки
из той же грозной
руки.
На широком балконе появлялись группы красавиц, и одна
из них держала кубок, а молодой рыцарь (может быть, это даже был я) въезжал на коне по лестницам и переходам и
брал этот кубок
из руки дамы…
Полежав немного, дядя приподнимается, весь оборванный, лохматый,
берет булыжник и мечет его в ворота; раздается гулкий удар, точно по дну бочки.
Из кабака лезут темные люди, орут, храпят, размахивают
руками;
из окон домов высовываются человечьи головы, — улица оживает, смеется, кричит. Всё это тоже как сказка, любопытная, но неприятная, пугающая.
Она ослабевает мало-помалу и уже не может сопротивляться течению и уходит в затоны или же стоит за карчей, уткнувшись мордой в берег; здесь ее можно
брать прямо
руками, и даже медведь достает ее
из воды лапой.
Перепелки точно бывают так жирны осенью, что с трудом могут подняться, и многих
брал я
руками из-под ястреба; свежий жир таких перепелок, употребленных немедленно в пищу, точно производит ломоту в теле человеческом; я испытал это на себе и видал на других, но дело в том, что это были перепелки обыкновенные, только необыкновенно жирные.
А англичане, видя между государя такую перемолвку, сейчас подвели его к самому Аболону полведерскому и
берут у того
из одной
руки Мортимерово ружье, а
из другой пистолю.
Юридический факультет, по которому он подвизался, в то время в Харькове был
из рук вон плох, и Юстин Помада должен был многое
брать сам, копаясь в источниках.
— Ну, скажем, содержанки или жены, — равнодушно возразил Кербеш и покрутил в
руках серебряный портсигар с монограммами и фигурками. — Я решительно ничего не могу для вас сделать… по крайней мере сейчас. Если вы желаете на ней жениться, представьте соответствующее разрешение своего университетского начальства. Если же вы
берете на содержание, то подумайте, какая же тут логика? Вы
берете девушку
из дома разврата для того, чтобы жить с ней в развратном сожительстве.
Стряпуха Пестимея верна — и самой себе никогда ничего не возьмет; но другие, из-под
рук ее, что хочешь
бери — никогда не скажет и не пожалуется.
Находку снова приняли на фабрику, он отдавал ей весь свой заработок, и она
брала эти деньги так же спокойно, как принимала их
из рук Павла.
— А что у тебя в
руках? — спрашивает Яков Петрович,
беря у него
из рук книгу.
В то самое время, как взяточник снимает с бедняка последний кафтан,
из задней декорации вдруг является
рука, которая
берет взяточника за волосы и поднимает наверх…
Фотоген
берет вожжи
из рук Александрова.
Невдалеке от нас на садовой скамейке сидел часовой с ружьем в
руках, кругом гуляла публика, кандальники работали в цветниках, а один
из них самым спокойным манером намыливал лицо часовому,
брал у него
из рук бритву и брил его.
Людмила
брала из его
рук трубку и начинала курить.
— Ах, как это жаль! — произнес опять с чувством князь и за обедом, который вскоре последовал, сразу же, руководимый способностями амфитриона, стал как бы не гостем, а хозяином: он принимал
из рук хозяйки тарелки с супом и передавал их по принадлежности; указывал дамам на куски говядины, которые следовало
брать; попробовав пудинг
из рыбы, окрашенной зеленоватым цветом фисташек, от восторга поцеловал у себя кончики пальцев; расхвалил до невероятности пьяные конфеты, поданные в рюмках.
В ту пору калечище
берет Акундина за его белы
руки, молвит таково слово: „Ты гой еси, добрый молодец, назовись по имени по изотчеству!“ На те ли речи спросные говорит Акундин: „Родом я
из Новагорода, зовут меня Акундин Акундиныч“.
Что возговорит Никита Романович:
«Ах ты гой еси, надёжа, православный царь!
Мы не станем по царевиче панихиду петь,
А станем мы петь молебен заздравный!»
Он
брал царевича за белу
руку,
Выводил из-за северных дверей.
Заставая меня за чтением, он
брал из моих
рук книгу, придирчиво спрашивал о прочитанном и, недоверчиво удивляясь, говорил приказчику...
Никто его не тревожил, никто не надоедал никакими расспросами, но каждый раз, как приходилось менять вагон или пересаживаться на другой поезд, к Матвею подходил или кондуктор, или кто-нибудь
из соседей
брал его за
руку и вел за собою на новое место.
Во Франции, на юге ее, возникла в последнее время община людей, носящих название гинчистов, Hinschist (сведения эти взяты
из «Peace Herold», 1891 г., июль), члены которой отказываются на основании христианского исповедания от исполнения воинской повинности и сначала зачислялись в госпитали, но теперь, по мере увеличения их, подвергаются наказаниям за неповиновение, но все-таки не
берут в
руки оружия.
Гудаевский вытащил
из детской за
руку навзрыд плачущую, испуганную Лизу, привел ее в спальню, бросил матери и закричал: — Вот тебе девчонка,
бери ее, а сын у меня остается на основании семи статей семи частей свода всех уложений.
Из-зa лесику, лесу темного,
Ай-да-люли!
Из-за садику, саду зеленого
Вот и шли-прошли два молодца,
Два молодца, да оба холосты.
Они шли-прошли, да становилися,
Они становилися, разбранилися
Выходила к ним красна девица,
Выходила к ним, говорила им:
Вот кому-нибудь
из вас достануся.
Доставалася да парню белому,
Парню белому, белокурому.
Он бере,
берет за праву
руку,
Он веде, ведет да вдоль по кругу.
Всем товарищам порасхвастался:
Какова, братцы, хозяюшка!
Окончив куренье, Алексей Абрамович обращался к управителю,
брал у него
из рук рапортичку и начинал его ругать не на живот, а на смерть, присовокупляя всякий раз, что «кончено, что он его знает, что он умеет учить мошенников и для примера справедливости отдаст его сына в солдаты, а его заставит ходить за птицами!» Была ли это мера нравственной гигиены вроде ежедневных обливаний холодной водой, мера, посредством которой он поддерживал страх и повиновение своих вассалов, или просто патриархальная привычка — в обоих случаях постоянство заслуживало похвалы.
Чтобы искупить свои прегрешения, он пускался на отчаянное средство: навешивал на себя все картонки, узелки, пакеты и свертки,
брал в
руки саквояжи, подмышки два дамских зонтика и превращался в одного
из тех фокусников, которые вытаскивают все эти вещи
из собственного носа и с торжеством удаляются со сцены, нагруженные, как верблюды.
(В глубине сцены Соня повязывает платок на голове Двоеточия. Смех.
Из леса, около ковра с закусками, выходит Замыслов,
берет бутылку вина и стаканы и идет к Басову, за ним идет Двоеточие, отмахиваясь
руками oт Сони.)
Шалимов. Мой друг, успокойся! Все это только риторика на почве истерии… поверь мне! (
Берет Басова под
руку и ведет его на дачу. Дудаков, заложив
руки за спину, выходит
из комнат и медленно идет направо; там его молча ждет жена, неподвижно стоя под деревьями.)
Рыба очень нередко задыхается зимой под льдом даже в огромных озерах и проточных прудах: [
Из многих, мною самим виденных таких любопытных явлений самое замечательное случилось в Казани около 1804 г.: там сдохлось зимою огромное озеро Кабан; множество народа набежало и наехало со всех сторон: рыбу, как будто одурелую, ловили всячески и нагружали ею целые воза.] сначала, в продолжение некоторого времени, показывается она в отверстиях прорубей, высовывая рот
из воды и глотая воздух, но ловить себя еще не дает и даже уходит, когда подойдет человек; потом покажется гораздо в большем числе и как будто одурелая, так что ее можно ловить саком и даже
брать руками; иногда всплывает и снулая.
Нетрудно наловить их сколько угодно недоткой
из рединки, частым саком или хребтугом, [Хребтугом называется раскрытый мешок
из рединки же, в котором задают лошадям овес.] привязанным двумя узкими боками к двум палкам; но если не случится под
руками и этих нехитрых рыболовных снастей, а есть небольшая удочка, то лошки станут беспрестанно
брать на навозного червяка (без хвостика вернее) и простую муху: чем удочка меньше, тем лучше.
Пескарь
берет живо и верно; его подержка и утаскиванье видны по наплавку и слышны по
руке; надобно подсекать его проворно; разумеется, должно удить на одну удочку и всегда держать удилище в
руке. Он служит превосходною насадкою для хищной рыбы и самою здоровою пищею для человека. Уха
из пескарей, как нежирная и легкая, обыкновенно предписывается докторами больным; пескари, жаренные в сметане, отлично вкусны.
Лука(
берет Настю за
руку). Уйдем, милая! ничего… не сердись! Я — знаю… Я — верю! Твоя правда, а не ихняя… Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит — была она! Была! А на него — не сердись, на сожителя-то… Он… может, и впрямь
из зависти смеется… у него, может, вовсе не было настоящего-то… ничего не было! Пойдем-ка!..
— Купила! — отвечал Яков за сапожникову дочь и, доставая
из кармана заранее приготовленный черепок, совал его в
руку торговцу. Но Илья не
брал.
Градобоев. Как
брали? Чудак!
Руками. У турки храбрость большая, а дух у него короткий, и присяги он не понимает, как надобно ее соблюдать. И на часах ежели он стоит, его сейчас за ногу цепью прикуют к пушке, или там к чему, а то уйдет. Вот когда у них вылазка
из крепости, тогда его берегись, тут они опивум по стакану принимают.
Градобоев. Ну, как тебе это растолковать? Ну, все одно олифа. И сейчас у него кураж; тут уж ему не попадайся, зубами загрызет. Так наши и здесь сноровку нашли. Как они повалят
из крепости кучей, загалдят по-своему, наши сейчас отступать, отступать, все их заманивают дальше, чтоб у них кураж-то вышел; как отведут их далеко, дух-то этот храбрый весь у них вылетит, тут уж казаки заезжают с боков, да так их косяками и отхватывают. Уж тут его
руками бери, сейчас аман кричит.
Вечера с Васей мы проводили за бильярдом, а весь день с утра читали, не выходя
из библиотеки. До григорьевской библиотеки, со времени гимназии, я ни одной книги в
руки не
брал и теперь читал без передышки. Пьяная компания перевелась. Евстигнеев опять поступил на телеграф, Дорошка Рыбаков женился на актрисе Орловой и с ней вошел в состав нашей летней труппы. Оба крошечного роста, невзрачные и удивительно скромные и благовоспитанные. Рассказывали, что, когда их венчали, священник сказал им вместо поучения...
Досужев. Много надо силы душевной, чтобы с них взяток не
брать. Над честным чиновником они сами же смеяться будут; унижать готовы — это им не с
руки. Кремнем надо быть! И храбриться-то, право, не
из чего! Тащи с него шубу, да и все тут. Жаль, не могу. Я только
беру с них деньги за их невежество да пропиваю. Эх! охота вам было жениться! Выпьемте. Как вас зовут?
— Вот,
бери это, — проговорила она и, торопливо вынув
из кармана маленькую бутылочку с березовкой, сунула ее в
руки француза.