Неточные совпадения
— Ах, напротив, я ничем не занята, — отвечала Варенька, но в ту же минуту должна была оставить своих новых знакомых, потому что две маленькие
русские девочки, дочери больного,
бежали к ней.
Когда наша шлюпка направилась от фрегата
к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось
бежать множество женщин и детей
к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег мужчины толпой старались не подпускать наших
к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут быть покойны, что
русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Тройка катит селом, стучит по мосту, ушла за пригорок, тут одна дорога и есть —
к нам. Пока мы
бежим навстречу, тройка у подъезда; Михаил Семенович, как лавина, уже скатился с нее, смеется, целуется и морит со смеха, в то время как Белинский, проклиная даль Покровского, устройство
русских телег,
русских дорог, еще слезает, расправляя поясницу. А Кетчер уже бранит их...
Мера оригинальная и, вероятно, унаследованная от татар, употребляемая в предупреждение
побегов и показывающая, больше телесных наказаний, всю меру презрения
к человеческому достоинству со стороны
русского законодательства.
На пятый день Капотт не пришел. Я
побежал в кафе, при котором он состоял в качестве завсегдатая, и узнал, что в то же утро приходил
к нему un jeune seigneur russe [молодой
русский барин] и, предложив десять франков пятьдесят сантимов, увлек старого профессора с собою. Таким образом, за лишнюю полтину меди Капотт предал меня…
Курзал прибодряется и расцвечивается флагами и фонарями самых причудливых форм и сочетаний; лужайки около него украшаются вычурными цветниками, с изображением официальных гербов; армия лакеев стоит, притаив дыхание, готовая по первому знаку ринуться вперед; в кургаузе, около источников, появляются дородные вассерфрау 12; всякий частный дом превращается в Privat-Hotel, напоминающий невзрачную провинциальную
русскую гостиницу (
к счастию, лишенную клопов), с дерюгой вместо постельного белья и с какими-то нелепыми подушками, которые расползаются при первом прикосновении головы; владельцы этих домов, зимой ютившиеся в конурах ради экономии в топливе, теперь переходят в еще более тесные конуры ради прибытка; соседние деревни, не покладывая рук, доят коров, коз, ослиц и щупают кур; на всяком перекрестке стоят динстманы, пактрегеры 13 и прочий подневольный люд, пришедший с специальною целью за грош продать душу; и тут же рядом ржут лошади, ревут ослы и без оглядки
бежит жид, сам еще не сознавая зачем, но чуя, что из каждого кармана пахнет талером или банковым билетом.
Выведет ли он семью назад
к русским, или
бежит с нею в Хунзах и будет бороться с Шамилем, — Хаджи-Мурат не решал.
Казаки Трубецкого, увидя бегущего неприятеля, присоединились было сначала
к ополчению князя Пожарского; но в то самое время, когда решительная победа готова была уже увенчать усилия
русского войска, казаки снова отступили и, осыпая ругательствами нижегородцев,
побежали назад в свой укрепленный лагерь.
И
бегут, заслышав о набеге,
Половцы сквозь степи и яруги,
И скрипят их старые телеги,
Голосят, как лебеди в испуге.
Игорь
к Дону движется с полками,
А беда несется вслед за ним:
Птицы, поднимаясь над дубами,
Реют с криком жалобным своим.
По оврагам волки завывают,
Крик орлов доносится из мглы —
Знать, на кости
русские скликают
Зверя кровожадные орлы;
Уж лиса на щит червленый брешет,
Стон и скрежет в сумраке ночном…
О
Русская земля!
Ты уже за холмом.
Однажды слышит
русский пленный,
В горах раздался клик военный:
«В табун, в табун!»
Бегут, шумят;
Уздечки медные гремят,
Чернеют бурки, блещут брони,
Кипят оседланные кони,
К набегу весь аул готов,
И дикие питомцы брани
Рекою хлынули с холмов
И скачут по брегам Кубани
Сбирать насильственные дани.
Так говорит сам Наполеон, так говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем,
к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что
русские происходят от татар, а венгерцы от славян; что Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом
русском языке; что название славян происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец, в 1812 году французы били
русских, когда шли вперед, били их же, когда
бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
Лишь только они завидели приближающегося
к ним
русского офицера, как весь их стан пришел в движение: одни ползком спешили добраться до вала, по которому я ехал; другие с громким воем
бежали ко мне навстречу…
— А знаешь ты, — произнес он гораздо тверже, почти как не пьяный, — нашу
русскую…….? (И он проговорил самое невозможное в печати ругательство.) Ну так и убирайся
к ней! — Затем с силою рванулся из рук Вельчанинова, оступился и чуть не упал. Дамы подхватили его и в этот раз уже
побежали, визжа и почти волоча Павла Павловича за собою. Вельчанинов не преследовал.
Бегом пустилась рота
к своему бивуаку. Здесь уже все собрались; ранцы были свалены в кучу, палатки сняты. Мы торопились одеваться. Как ни любит
русский человек погалдеть при всяком удобном случае и когда он находится в скопе, но все было тихо. Меня всегда удивляла эта тишина во время сборов по тревоге.
— Мы захватили их прежде, да не добились до сих пор никакого толка, а вчера сам пришел
к нам какой-то Павел, бывший при их начальнике телохранителем, начальник-то его, видишь, чем-то обидел, ну, он и
бежал к нам и взялся навести нас на
русское гнездо.
Хотя Николай Герасимович и не любил пруссаков, но должен был отдать им полную справедливость, что хотя они хорошо знали, что он именно тот
русский, который два раза уже
бежал и последний раз
бежал от них же, пруссаков, но никакой вражды или грубых действий по отношению
к нему они не применили и были с ним безукоризненно вежливы, так что голландским и бельгийским полицейским властям хорошо бы поучиться вежливости у этих по репутации «грубых» пруссаков.
После ночного отступления 18 июля, паника распространилась глубоко в тыл настолько, что отразилась в Систове, где все население города и
русские раненые бросились
бежать к переправе
к мосту, спасаясь от воображаемого наступления турок.
Мы оставили
русских на марше от пепелища розенгофского форпоста
к Сагницу. Немой, как мы сказали, служил им вожатым. Горы, по которым они шли, были так высоки, что лошади, с тяжестями взбираясь на них (употреблю простонародное сравнение), вытягивались, как прут, а спалзывая с них, едва не свертывались в клубок. Вековые анценские леса пробудились тысячами отголосков; обитавшие в них зверьки, испуганные необыкновенною тревогой,
бежали, сами не зная куда, и попадали прямо в толпы солдат.
Куафер, удивленный, пристально посмотрел на него и прошел дальше. Но фамилия его была произнесена, да
к его несчастию, еще в присутствии нескольких чиновников из
русского посольства, которым известно было, что Савин разыскивается
русскими властями и уже три раза
бежал из-под ареста за границей.
Но когда передовой отряд, при котором он находился, ворвался в корчмы, одиноко стоявшие в анценском лесу и служившие шведам отводными караульнями; когда раздались в них вопли умиравших или просивших пощады, он плакал, стонал, бросался в ноги
к русским начальникам, обнимал их колена и разными красноречивыми движениями молил о жизни для несчастных или грозил, в противном случае,
бежать и оставить войско без проводника.
Князь Вадбольский. Скажут поход — пойдем; не скажут — будем ждать. На смерть не просись, а от смерти не
беги: это мой обычай! А что ни говори, братцы, хандра — не
русская, а заносная болезнь. Ты, бедокур, своим прованским ветром не навеял ли ее
к нам?
Началась ужасная резня. Поляки стреляли из домов и, собравшись густыми толпами, нападали на
русских. Наша пехота колола их без пощады, конница рубила и топтала лошадьми — все
бежало от
русских в поле, за местечко, где большая часть отряда Огинского стояла на бивуаке.
Русские, взятые Огинским в плен при Речице и запертые в одном из городских домов, бросились из окон и примкнули
к своим.
Русские бежали к катеру, который должен был перевезти их на станцию железной дороги, понукая китайцев, нёсших за ними их багаж и всякий домашний скарб…
—
Русские бегут! нет спасения! — продолжала Ильза, ломая себе руки. — Злодей будет торжествовать! злодей заочно насмеется надо мной!.. Оставайся ты, слепец, один: меня оставило же Провидение! Что мне до бедствий чужих? Я в няньки не нанималась
к тебе. Иду — буду сама действовать! на что мне помощь
русских, Паткуля; на что мне умолять безжалостную судьбу? Она потакает злодеям. Да, ей весело, любо!
По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Растопчина про то, что французских солдат надо возбуждать
к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее
бежать, чем итти вперед; но что
русских солдат надо только удерживать и просить: потише!
Певец
Тебе сей кубок,
русский царь!
Цвети твоя держава;
Священный трон твой нам алтарь;
Пред ним обет наш: слава.
Не изменим; мы от отцов
Прияли верность с кровью;
О царь, здесь сонм твоих сынов,
К тебе горим любовью;
Наш каждый ратник славянин;
Все долгу здесь послушны;
Бежит предатель сих дружин,
И чужд им малодушный.