Неточные совпадения
Учительницы,
бедныеДворянки.
— Что же я-то могу придумать? Ежели в
учительницы идти, так будешь хлеб отбивать у других
бедных девушек… Это нехорошо. Уроки давать — то же самое. Поживи, отдохни.
— Внучки Арины Петровны — чай, помнишь, братец! — отрекомендовала их мне Машенька. — Приятельница мне была, а во многих случаях даже
учительница. А христианка какая… даже кончина ее… ну, самая христианская была! Пришла в праздник от
обедни, чайку покушала, легла отдохнуть — так мертвенькую в постели и нашли!
И сыновья и племянница хоть и проводили все почти время с гувернерами и
учительницами, но после, начитавшись сначала «Четьи-миней» и «Патериков» об умерщвлении плоти угодниками, а потом мистических книг, незаметно для самих себя вошли в «тайну сокровенную». Старший остался холостым, а меньшой женился на одной
бедной барышне, участнице «духовного союза» Татариновой. Звали ее Варварой Петровной, у них была дочь, но ходили слухи, что она была им не родная, а приемыш либо подкидыш.
Любочка замечталась тоже. Глядя на свои беленькие, как у барышни, нежные ручки, думала девушка о том, что ждет ее впереди… Ужели же все та же трудовая жизнь
бедной сельской школьной
учительницы, а в лучшем случае городской? Ужели не явится прекрасный принц, как в сказке, и не освободит ее, Любочку, всеми признанную красавицу, из этой тюрьмы труда и беспросветной рабочей доли? Не освободит, не возьмет замуж, не станет лелеять и холить, и заботиться о ней всю жизнь…
Что же касается Дуни, девочка была, как говорится, на седьмом небе. Пройти в два года курс сельской
учительницы ей, уже подготовленной первоначально обучением в приюте, и получить место в деревне, в селе, где-нибудь в глуши, среди любимых полей и лесного приволья — это ли была не радость, не счастье для нее,
бедной сиротки, настоящего деревенского дитяти!