Близнецы в школе Сент-Клэр

Энид Блайтон, 1941

Изабель и Патриция О’Салливан, сёстры-близняшки, в отчаянии: родители переводят их в другую школу! Девочки, привыкшие к комфортной жизни в прежнем, элитном, учебном заведении, сами не заметили, как превратились в избалованных, возомнивших о себе невесть что эгоисток. Ох и непросто же придётся им в новой школе! Сумеют ли Изабель и Патриция найти там друзей? Какие отношения у них сложатся с одноклассницами? А главное, поймут ли девочки, что самодовольство и высокомерие ещё никогда никого не украшали. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 3

Плохое начало

Вскоре близняшки поняли, что Сент-Клэр довольно сильно отличается от их прежней школы. Даже кровати и те были неудобными! А ещё им не разрешалось иметь собственное красивое покрывало с одеялом ему в тон — они должны быть одинаковыми у всех учениц.

— Терпеть не могу быть как все! — негодовала Пат. — Ох, если бы нам разрешили пользоваться своими вещами, все бы обзавидовались!

— Мне больше всего не нравится, что мы среди самых младших и что старшеклассницы разговаривают со мной так, будто мне шесть, — с грустью призналась Изабель. — «Эй, ты! С дороги!», «Эй, принеси мне книгу из библиотеки!». Просто ужас!

Уровень образования в Сент-Клэре был значительно выше, чем во многих других школах, и, несмотря на то что в Редруфсе сёстры успевали по всем предметам, они поняли, что здесь сильно отстают от своего класса, и это их очень злило. Они так надеялись, что произведут впечатление в новой школе, а теперь оказалось, что ничего особенного собой не представляют!

Вскоре Пат и Изабель познакомились поближе с некоторыми девочками в классе: с Хилари Вентворт и острой на язык Дженет Робинс, с тихоней Верой Джонс с длинными прямыми волосами и Шейлой Нейлор, слишком задиравшей нос. Близняшкам она совсем не нравилась.

— Не понимаю, чего она так заносится! — возмущалась Пат. — Да, дом у неё красивый — я видела фотокарточку на её столике, — но она порой ругается как базарная торговка! Потом, похоже, вспоминает, что ей не пристало так разговаривать, и начинает вести себя заносчиво и глупо.

Ещё в их классе училась Кэтлин Грегори, пятнадцатилетняя девочка. Выглядела она так, словно была чем-то напугана. Только одна Кэтлин действительно пыталась подружиться с сёстрами О’Салливан в первую неделю учёбы. Другие же девочки общались с ними лишь из вежливости, например если надо было подсказать, как найти класс. Все они считали Пат и Изабель воображалами.

— Кэтлин странная, — сказала Изабель. — Кажется, она очень хочет подружиться с нами — учебники одалживает, сладостями делится… Она в Сент-Клэре уже год учится, а подруг так и не завела. Когда я куда-то иду, она постоянно просится пойти со мной, но я говорю, что иду с тобой.

— Мне её немного жаль, — призналась Пат. — Она мне напоминает потерявшуюся собачку, которая пытается найти нового хозяина!

Изабель рассмеялась:

— Да, именно! Знаешь, из всех девочек в классе мне больше всего нравится Хилари. Она ничего из себя не строит, и с ней весело.

На старших девушек сёстры смотрели с восхищением — те казались им очень взрослыми. Особенно старшеклассницы — некоторые из них выглядели взрослее и благороднее учительниц! А школьная староста Уинифред Джеймс даже перемолвилась несколькими словами с сёстрами в первую неделю. Уинифред была высокой и умной на вид девушкой, со светло-голубыми глазами и красивыми шелковистыми волосами. Школа ею очень гордилась, ведь она с блеском сдавала экзамены.

— Вы новенькие, да? — спросила она тогда. — Привыкайте. Если возникнут трудности, обращайтесь ко мне. Я староста и всегда помогу, если нужно.

— О, спасибо! — ответили сёстры, польщённые, что с ними заговорила сама староста.

Уинифред удалилась со своими подругами, а близняшки так и таращились ей вслед.

— Она славная, — заметила Изабель. — Мне кажется, все старшеклассницы приятные, но очень уж серьёзные и правильные какие-то…

Ещё девочкам нравилась их учительница мисс Робертс, хотя та не терпела никаких глупостей и капризов. Порой Пат начинала из-за чего-нибудь спорить и заявляла:

— Меня так учили в прежней школе!

А мисс Робертс отвечала:

— Правда? Что ж, делай как знаешь, но тогда до уровня класса ты не дотянешься! Что хорошо в одной школе, в другой совершенно не подходит. Но если хочешь упрямиться, дело твоё!

Пат надувала губы, Изабель краснела как рак, а остальные девочки переглядывались с улыбками: этим воображалам давно следовало преподать урок.

Учительница по рисованию Мэри Уокер была молоденькой, жизнерадостной и своё дело знала. Она обрадовалась, выяснив, что обе сестры умеют рисовать и карандашами, и красками. Пат и Изабель любили занятия мисс Уокер: им разрешалось делать всё на своё усмотрение, прямо как в прежней школе. Девочки могли болтать и смеяться за работой, и зачастую в классе стоял шум и гам.

А вот учительница французского Мамзель оказалась не такой юной и беззаботной. Наоборот, она была пожилой, строгой, очень ответственно относилась к своему предмету и никому не давала спуску. На носу у неё сидело пенсне, которое так и норовило соскочить, когда Мамзель сердилась, а это случалось довольно часто. У неё были огромные ступни и резкий голос, и поначалу Пат и Изабель сочли его очень неприятным. Однако Мамзель обладала отменным чувством юмора, и, если что-то её смешило, она от души хохотала, а вслед за ней начинал смеяться весь класс.

Поначалу Пат и Изабель не поладили с учительницей французского: несмотря на то что девочки хорошо понимали французскую речь и бегло говорили, они не придавали особого значения грамматике и правилам. А вот учительница придавала этому ещё какое значение!

— Патриция и Изабель! — кричала она. — Говорить на моём языке недостаточно! То, как вы пишете, просто безобразие! Взгляните на это сочинение — оно безобразное, просто безобразное!

«Безобразие» и его производные были любимыми словами Мамзель. Она употребляла их при каждом случае: когда говорила о погоде, когда у неё ломался карандаш, когда ругала девочек и даже когда пенсне соскакивало с её большого носа! Пат и Изабель прозвали её между собой Мамзель Безобразие и втайне побаивались этой громогласной, но добросердечной француженки.

Историю вела мисс Кеннеди, и на её уроках царил полный хаос. Бедная учительница находилась в преклонном возрасте и не могла удерживать внимание девочек дольше пяти минут. Она была очень нервной и серьёзной, всегда вела себя исключительно вежливо, выслушивала все вопросы, которые ей задавали, какими бы глупыми они ни были, и долго и подробно на них отвечала, даже не подозревая, что девочки просто подшучивают над ней.

— До мисс Кеннеди уроки истории вела её подруга мисс Льюис, — рассказала сёстрам Хилари. — Она была замечательная. А потом заболела прямо посреди последнего семестра и попросила директрису нанять её подругу мисс Кеннеди до тех пор, пока не вернётся. У старушки Кеннеди куча учёных степеней, она должна быть гораздо умнее директрисы, но, боже мой, какая же она глупая!

Постепенно Пат и Изабель познакомились со многими девочками и учительницами, выучили расположение классов и привыкли к школьным порядкам. Но уже спустя две недели с большим сожалением вынуждены были признать, что они в этой школе «никто», как жаловалась Пат.

Кое-что не устраивало их сильнее прочего — по заведённому в Сент-Клэре порядку младшие девочки должны прислуживать старшим ученицам. Девушки из пятых и шестых классов, которым было уже по семнадцать и восемнадцать лет, занимали отдельные гостиные — по два человека в каждой. Им разрешалось обставлять комнаты по своему вкусу, но скромно, разжигать камин в холодную погоду и пить чай там, а не в столовой вместе со всеми.

Однажды Изабель и Пат сидели в общей гостиной за чтением, как вдруг вошла девочка и позвала Дженет:

— Эй, Дженет! Кей Лонгден хочет, чтобы ты разожгла камин и приготовила ей тосты.

Дженет молча встала и вышла из гостиной. Пат и Изабель изумлённо посмотрели ей вслед.

— Ну и ну! Какая наглость со стороны этой Кей Лонгден посылать вот так за Дженет! Я бы ни за что не пошла разжигать чей-то камин! — воскликнула Пат.

— И я тоже! — поддержала сестру Изабель. — Пускай служанка разжигает или сама Кей.

Хилари Вентворт подняла голову от вышивки.

— Вы следующие в очереди! На будущей неделе ждите неожиданных заданий, близняшки. Если старшим что-то нужно, мы должны это для них делать. Так уж здесь заведено. К тому же в этом нет ничего страшного. Когда мы сами будем учиться в старших классах, тоже будем посылать за младшими и приказывать им!

— Я вообще об этом не знала! — вскричала Пат. — И не собираюсь ничего ни для кого делать! Наши родители отправили нас сюда не для того, чтобы мы прислуживали ленивым старшеклассницам. Сами пусть камин разжигают и поджаривают себе тосты! Мы с Изабель этого делать не будем! И они нас не заставят!

— Скажите пожалуйста, какие мы вспыльчивые! — воскликнула Хилари. — Отойди подальше, Пат, а то ты меня сейчас подпалишь!

Пат захлопнула книгу и выбежала из комнаты. Изабель бросилась за ней следом. Остальные девочки рассмеялись.

— Вот же дурочки! — сказала Хилари. — Да кем они себя возомнили? Почему никак не успокоятся? Сбить бы с них спесь — может, тогда нормальными станут? Давайте так и сделаем, не то они будут просто невыносимыми!

— Ладно, — согласилась Вера, — я «за». Ну и лица у них были, когда они узнали, что нужно прислуживать старшим девочкам. Надеюсь, им достанется Белинда Тауэрс. Мне пришлось прислуживать ей в прошлом семестре. Ох, как же она меня гоняла! Белинда почему-то вбила себе в голову, что я ленивая, и я фунтов^[3] пятнадцать скинула, пока целую неделю была у неё на побегушках!

Девочки рассмеялись. Потом заговорила Шейла Нейлор в своей обычной грубой манере:

— Плохие люди всегда думают, что они что-то из себя представляют, хотя на самом деле они просто ничтожества. Я уверена, что дома я бы даже не заговорила с такими, как Пат и Изабель.

— Ой, перестань, Шейла, — сказала Хилари. — Близняшки вовсе не такие уж плохие. Но всё же их ждут кое-какие неприятные сюрпризы!

И сюрпризы действительно случились, прямо на следующей неделе.

Примечания

3

Фунт — единица измерения массы в некоторых европейских странах. 1 фунт равен 0,45 килограмма.