Неточные совпадения
Остановился пред Самгиным, надул
багровые щеки и дважды сделал
губами...
Потом он вошел в кухню встрепанный,
багровый и усталый, за ним — бабушка, отирая полою кофты слезы со щек; он сел на скамью, опершись руками в нее, согнувшись, вздрагивая и кусая серые
губы, она опустилась на колени пред ним, тихонько, но жарко говоря...
— Это главное, — договорил Ганя, опять помогая затруднившемуся генералу и скорчив свои
губы в ядовитейшую улыбку, которую уже не хотел скрывать. Он глядел своим воспаленным взглядом прямо в глаза генералу, как бы даже желая, чтобы тот прочел в его взгляде всю его мысль. Генерал
побагровел и вспылил.
Коля вырвался, схватил сам генерала за плечи и как помешанный смотрел на него. Старик
побагровел,
губы его посинели, мелкие судороги пробегали еще по лицу. Вдруг он склонился и начал тихо падать на руку Коли.
Лицо у Гермогена быстро заплывало
багровою опухолью, верхняя
губа оказалась рассеченной, но старик пересилил себя, улыбнулся и проговорил...
Говорил он, точно лаял. Его огромное, досиня выбритое лицо было покрыто около носа сплошной сетью красных жилок, пухлый
багровый нос опускался на усы, нижняя
губа тяжело и брезгливо отвисла, в углу рта приклеилась, дымясь, папироса. Он, видимо, только что пришел из бани — от него пахло березовым веником и перцовкой, на висках и на шее блестел обильный пот.
Ее за руки держал Гордей Евстратыч, весь
багровый, с трясшимися
губами.
Князь закачался на ногах и повалился на пол. Бешеным зверем покатился он по мягкому ковру; из его опененных и посиневших
губ вылетало какое-то зверское рычание; все мускулы на его
багровом лице тряслись и подергивались; красные глаза выступали из своих орбит, а зубы судорожно схватывали и теребили ковровую покромку. Все, что отличает человека от кровожадного зверя, было чуждо в эту минуту беснующемуся князю, сама слюна его, вероятно, имела все ядовитые свойства слюны разъяренного до бешенства зверя.
Раиса как бы с трудом перевела глаза на меня; мигнула ими несколько раз, все более и более их расширяя, потом нагнула голову набок, понемногу
побагровела вся,
губы ее раскрылись… Она медленно, полной грудью потянула в себя воздух, сморщилась как бы от боли и, с страшным усилием проговорив: «Да… Дав… жи… жив», — порывисто встала с крыльца и устремилась…
Жена была знакомой тропою, по которой Пётр, и ослепнув, прошёл бы не споткнувшись; думать о ней не хотелось. Но он вспомнил, что тёща, медленно умиравшая в кресле, вся распухнув, с безобразно раздутым,
багровым лицом, смотрит на него всё более враждебно; из её когда-то красивых, а теперь тусклых и мокрых глаз жалобно текут слёзы; искривлённые
губы шевелятся, но отнявшийся язык немо вываливается изо рта, бессилен сказать что-либо; Ульяна Баймакова затискивает его пальцами полуживой, левой руки.
Он весь полон скрытого негодования; шея его, сдавленная твердым воротником, краснеет и
багровой полосой ложится на узкий серебряный галун, голова его неподвижно обращена к судьям, но коротенький круглый нос его, оттопыренные
губы, усы, все это сдвигается в сторону ненавистного молокососа.
И вдруг
багровое лицо с усилием приподнялось с подушки, знакомые глаза блеснули мне горячечным огнем, запекшиеся
губы раскрылись...
Губы несчастного помертвели; два
багровые пятна, подобные тем, какие видим у чахотных, выступили на его щеках; глаза его горели тусклым пламенем: все в нем сказывало, что появление нечаянного гостя убило его надежды.
По лицу его пробежали
багровые пятна,
губы его затряслись; мощною рукою впился он в затылок малютки, поднял его на воздух и выбросил за черту процессии.
По лицу его выступили
багровые пятна, глаза налились завистью и злобою; он искусал себе
губы.
Марфа Борецкая кашлянула и
побагровела; она прижала к
губам конец убруса, но кровь пробила сквозь него, и Иоанн заметил то, что она хотела скрыть.