Гавриил Грубер был доволен этим еще и потому, что этот способный и умный человек, рано или поздно —
аббат знал это — будет в его руках и вместе с тем в руках общества Иисуса.
Неточные совпадения
Известна ли вам знаменитая фамилия
аббата Григри, который плохо
знал правописание, но зато говорил самым чистым парижским языком?
—
Знаете, что меня всего более удивляет в этом marquis hyperboreen — сказал раз, сдавая карты, пожилой
аббат с сухим и строгим лицом, — не столько ум — умом нас, слава богу, не легко удивить, — нет, меня поражает его способность все понимать и ни в чем не брать участия; для него жизнь, кипящая возле, имеет тот же интерес, как сказания о Сезострисе.
— Не
знаю… — потупил глаза
аббат. — Вот причина! — прошептал он.
Тогда
аббат Грубер и его партия, в составе которой было, как мы
знаем, не мало приближенных к государю лиц, начали стараться выставить митрополита до того забывшегося в упоении своей духовной власти, что он осмеливался будто бы не подчиняться повелениям и указам императора.
Взгляды, по временам бросаемые Владиславом Станиславовичем на иезуита, давали понять, что его откровенность есть результат далеко не опрометчивости молодости и что он
знает, что дело, которое ведет орден мальтийских рыцарей, затрагивает интересы партии, во главе которой стоит Грубер, в гораздо более сильной степени, нежели старался сейчас объяснить ему
аббат. Христианские чувства добрых католиков хотя и играли тут роль, но не в смысле горячего сочувствия к борьбе ордена с западными безбожниками.
— Не
знаю, господин
аббат, он никогда еще не был у нас…
Аббат молчал,
зная, что император часто вслух выражает свои мысли, но не любит, когда прерывают их ответами, которых не требуется.
— Сейчас. A propos, — прибавила она, опять успокоиваясь, — нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de Mortemart, il est allié aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, — виконт Мортемар, он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l’abbé Morіo: [
аббат Морио:] вы
знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы
знаете?
— Вы не
знаете аббата Морио? он очень интересный человек… — сказала она.
Потом ей привели
аббата à robe longue, [в длинном платье,] он исповедывал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему,
узнала, что она теперь вступила в истинную, католическую церковь, и что на-днях сам папа
узнает о ней и пришлет ей какую-то бумагу.