Неточные совпадения
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает
речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется
первый снег,
Звездами падая на брег.
— Зачем —
первый? Вся деревня знала. Мне только ветер помог хвост увидать. Она бельишко полоскала в
речке, а я лодку конопатил, и было ветрено, ветер заголил ее со спины, я вижу — хвост!..
Первый прииск, открытый на безыменной горной
речке, был назван в честь жены Привалова Варваринским.
Поднявшись на хребет, мы повернули на север и некоторое время шли по его гребню. Теперь слева от нас была лесистая долина реки Фату, а справа — мелкие
речки, текущие в море: Секуму, Одега
Первая, Одега Вторая, Тания, Вязтыгни, Хотзе, Иеля и Шакира.
В верховьях она слагается из 3 рек: Тудагоу [Тоу-да-гоу —
первая большая долина.], Эрлдагоу [Эр-да-гоу — вторая большая долина.] и Сандагоу [Сань-да-гоу — третья большая долина.], затем принимает в себя притоки: справа — Сыдагоу [Сы-да-гоу — четвертая большая долина.], Ханихезу [Хань-ни-хэ-цзы —
речка с засохшей грязью...
Это обратило внимание
первых переселенцев, и они назвали Стеклянной не только фанзу и
речку, но и всю прилегающую местность.
Лачуги, заборы, землянки. Убогая лавочка, где когда-то Крыштанович на сомнительные деньги покупал булки… Шоссе с пешеходами, возами, балагулами, странниками… гулкий мост.
Речка, где мы купались с моим приятелем. Врангелевская роща. Ощущение особенной приятной боли мелькнуло в душе. Как будто отрывалась и уплывала назад в
первый еще раз так резко отграниченная полоска жизни.
Вот крутой берег прерывается длинною и глубокою долиной. Тут течет
речка Унтанай, или Унта, и возле была когда-то казенная Унтовская ферма, которую каторжные называли Дранкой, — понятно, почему. В настоящее время здесь тюремные огороды и стоят только три поселенческие избы. Это —
Первая Падь.
Первое селение по Сусуе — Голый Мыс; существует оно лишь с прошлого года, и избы еще не достроены. Здесь 24 мужчины и ни одной женщины. Стоит селение на бугре, который и раньше назывался голым мысом.
Речка здесь не близко от жилья — надо к ней спускаться; колодца нет.
Первые запружаются на реках,
речках и ручьях, а вторые выкапываются предпочтительно на местах мокрых и низменных.
Есть особенный вил рек, которые по объему текущей воды должно причислить к
речкам, хотя при
первом взгляде они могут показаться гораздо большей величины: это реки степные.
Поэзия
первого зимнего дня была по-своему доступна слепому. Просыпаясь утром, он ощущал всегда особенную бодрость и узнавал приход зимы по топанью людей, входящих в кухню, по скрипу дверей, по острым, едва уловимым струйкам, разбегавшимся по всему дому, по скрипу шагов на дворе, по особенной «холодности» всех наружных звуков. И когда он выезжал с Иохимом по первопутку в поле, то слушал с наслаждением звонкий скрип саней и какие-то гулкие щелканья, которыми лес из-за
речки обменивался с дорогой и полем.
С 7 по 18 декабря дни были особенно штормовые. Как раз в это время мы дошли до
речки Холоми и тут нашли орочокский летник, построенный из древесного корья на галечниковой отмели. Летник был старый, покинутый много лет назад. Кора на крыше его покоробилась и сквозила. Мы так обрадовались этим
первым признакам человеческого жилья, как будто это была самая роскошная гостиница. Тут были люди! Правда, давно, но все же они сюда заходили. Быть может, и опять пойдут навстречу.
По колоссальной живой странице, глядя на которую Евгения Петровна задумала свои
первые девичьи думы, текла тихая мелководная
речка с некрутыми черноземными берегами.
В
первых числах апреля на
речке тронулся лед, и все видимое пространство, и поля, и луга, покрылось водою.
Когда взошло солнце, на берегу
речки уже не было видно ни шатра, ни людей Басманова. Федор Алексеевич поднялся еще ночью, чтобы
первому принести царю известие об одержанной победе.
В некоторых
речках, мне известных, она осталась в их верховьях, до
первой мельницы.
Когда на дикой, чистой, вольной
речке или ручье сделают
первую мельницу и запрудят воду плотиной из свежего хвороста и земли, пригнетя сверху несколькими пластами толстого дерна, взодранного плугом, то в
первые годы в этом пруду, чистом и прозрачном, как стекло, живут пеструшка, красуля и кутема.
Во-первых, тотчас же после заупокойного обеда в ее комнату прямо из-за стола был позван Патрикей. Бабушка встретила его опять повторением выраженных ему вчера благодарностей за службу деду, а потом подала ему составленную ею отпускную и подарила из своего отцовского наследия пустынку в тридцать десятин за
речкою Дранкою.
— Ну, какая идет там жарня! — сказал Зарядьев, смотря на противуположный берег
речки, подернутый густым дымом, сквозь которого прорывались беспрестанно яркие огоньки. — Ненадолго наших двух рот станет. Да что с тобой, Сицкой, сделалось? — продолжал он, обращаясь к одному молодому прапорщику. — На тебе лица нет! Помилуй, разве ты в
первый раз в деле?
— Приказано не только удерживать позицию, но перебросить через
речку наших стрелков и стараться всячески опрокинуть
первую неприятельскую линию.
Первое впечатление у всех было такое, как будто они никогда не выберутся отсюда. Со всех сторон, куда ни посмотришь, громоздились и надвигались горы, и быстро, быстро со стороны духана и темного кипариса набегала вечерняя тень, и от этого узкая кривая долина Черной
речки становилась уже, а горы выше. Слышно было, как ворчала река и без умолку кричали цикады.
Между тем казаки разложили у берега
речки несколько ярких огней и расположились вокруг; прикатили
первую бочку, — началась пирушка…
— Успокойтесь, пожалуйста, ведь мы и без вас что-нибудь едим; женской прислуги я не взяла с собой, потому что люблю иногда поработать, как кухарка. Гаврило Степаныч ворчит на меня за это, но, видите ли, мне необходимо готовить самой обед, потому что только я знаю, что любит муж и как ему угодить, а полнейшее спокойствие для него теперь лучшее лекарство. — Переменив тон, она прибавила: — А пока он придет, вы, во-первых, сходите умыться прямо в
речке, а потом я вас напою чаем; вот вам мыло и полотенце.
Голова Меркулова опять падает вниз, чуть не касаясь колен, и опять Меркулов просыпается с приторным, томящим ощущением в груди. «Никак, я вздремал? — шепчет он в удивлении. — Вот так штука!» Ему страшно жаль только что виденной черной весенней дороги, запаха свежей земли и нарядного отражения прибрежных ветел в гладком зеркале
речки. Но он боится спать и, чтобы ободриться, опять начинает ходить по казарме. Ноги его замлели от долгого сидения, и при
первых шагах он совсем не чувствует их.
При
первых моих поисках и в старом плодовитом саду, и на поникшей
речке Майне, и около маленьких родничков, которые кое-где просачивались по старому руслу реки, и на полянах между лесами я встретил не только бабочек, водившихся в окрестностях Казани, но много таких, о которых я не имел понятия.
Через два дня мы вернулись домой. Вопрос о Билимбаихе остался открытым до
первого дождя, когда безыменная
речка под горой наполнится водой. О своем детском страхе мы, конечно, не рассказывали никому, хотя и не уговаривались предварительно. Что же, дело прошлое — теперь можно и рассказать…
А было то в ночь на светлое Христово воскресенье, когда, под конец заутрени, Звезда Хорасана, потаенная христианка,
первая с иереем христосовалась. Дворец сожгли, останки его истребили, деревья в садах порубили. Запустело место. А
речку, что возле дворца протекала, с тех пор прозвали
речкою Царицей. И до сих пор она так зовется. На Волге с одной стороны устья Царицы город Царицын стоит, с другой — Казачья слободка, а за ней необъятные степи, и на них кочевые кибитки калмыков.
Первого октября мы дошли до небольшой горной
речки Кольма, берущей начало с возвышенностей, слагающихся из известкового песчаника и из каких-то древних, сильно метаморфизованных осадочных пород. Южнее Бакланьего утеса выступает острый мыс. Сядуони, а за ним в одну линию тянутся четыре конические сопки, покрытые осыпями. Между
речками Ящу и Кольма берег рисуется в виде невысокого горного кряжа, омытого вдоль оси простирания.
За день мы прошли далеко и на бивак стали около
первой развилки, которую удэхейцы называют «цзаво». Этим же именем они называют и
речку, по которой можно выйти в самые истоки реки Наргами (приток Буту). На этом биваке произошел курьезный случай. Вечером после ужина один из удэхейцев стал раздеваться, чтобы посмотреть, почему у него зудит плечо. Когда он снял нижнюю рубашку, я увидел на груди у него медный крест и спросил...
Первый идет по
речке Мукпа через перевал на реку Тепты (приток Копи).
Голые леса будут сменяться унылыми полями, поля — лесами; скоро земля забелеет
первым снегом и
речки подернутся льдом…
Комендант нашел около нашей полянки переезд через
речку и определил порядок следования обозов.
Первым был поставлен султановский госпиталь, хотя по нумерации он следовал за нашим.
Первый исторический мост в Петербурге был Петровский, на
речке Ждановке — он соединял Петербургский остров с крепостью, и затем, уже в 1739 году, стало вдруг в Петербурге сорок мостов. Все эти мосты были тогда безымянные.
Первый привал делали в Самбеке, на берегу
речки. Распрягли лошадь, варили кашу, закусывали на ковре. Антон и Александр разводили костер. Николай в цилиндре лежал на траве и мечтательно, прищурив глаз, молча смотрел в пространство, а Иван, подсмыкивая носом, переобувался.
Несмотря на эти опасения, в одно из
первых чисел июля 1702 года, в некотором расстоянии от появления
речки Вайдау, пробиралась сквозь мрачный лес красноватая карета, запряженная двумя рыжими лошадками.