Цитаты из русской классики со словом «Петька»
Маленький кержачонок
Петька Жигаль, как прозвали его школяры по отцу, оказался одним из первых, потому что уже выучился церковной печати еще в Самосадке у своих старух мастериц.
— Их много было. Я уже забыла. Колька, Митька, Володька, Сережка, Жорхик, Трошка,
Петька, а еще Кузька да Гуська с компанией, А почему вам интересно?
— Первая из них, — начал он всхлипывающим голосом и утирая кулаком будто бы слезы, — посвящена памяти моего благодетеля Ивана Алексеевича Мохова; вот нарисована его могила, а рядом с ней и могила madame Пиколовой.
Петька Пиколов, супруг ее (он теперь, каналья, без просыпу день и ночь пьет), стоит над этими могилами пьяный, плачет и говорит к могиле жены: «Ты для меня трудилась на поле чести!..» — «А ты, — к могиле Ивана Алексеевича, — на поле труда и пота!»
— Максиму Александрычу никак нельзя, милая бабенька; у нас, бабенька, скоро торги, так он приготовляется! Здравствуй,
Петька!
— Аи да молодец
Петька Бурков! — воскликнул Рогожкин, прыснув со смеха, — нашел же природу… слышите ли, где? на ярмонке! Ах ты шельма!
— Теперича, ежели Петенька и не шибко поедет, — опять начал Порфирий Владимирыч, — и тут к вечеру легко до станции железной дороги поспеет. Лошади у нас свои, не мученные, часика два в Муравьеве покормят — мигом домчат. А там — фиюю! пошла машина погромыхивать! Ах,
Петька! Петька! недобрый ты! остался бы ты здесь с нами, погостил бы — право! И нам было бы веселее, да и ты бы — смотри, как бы ты здесь в одну неделю поправился!
—
Петька Черноласкин, бритая губа! Соль воровал, жену барам продавал! Кабацкая затычка, острожный клоп!
Все домашние — жена, дети, прислуга, даже поваренок
Петька предлагали каждый свое средство.
Сережа Быстрицын принадлежал к той блестящей плеяде моих однокашников, из которой потом вышли: Федя Кротиков, Митя Козелков,
Петька Толстолобов и другие помпадуры, с которыми я уже имел случай познакомить читателя.
— Отчепись; по тваму, што ли, дойти?.. Вылицевали уж меня, нечего сказать… — протестует
Петька.
— Нынче и дети-то словно не на радость, — продолжал он, — сперва латынь, потом солдатчина. Не там, так тут, а уж ремиза не миновать. А у меня
Петька смерть как этой латыни боится.
А коли если
Петька точно часы не украл — так за это ему — ррраз!
Петровна уж была-таки древняя старуха, да и удушье ее все мучило, а
Петька с Егоркой были молодые ребятки и находились в ученье, один по башмачному мастерству, а другой в столярах.
Как изображу я вам, наконец, этих блестящих чиновных кавалеров, веселых и солидных, юношей и степенных, радостных и прилично туманных, курящих в антрактах между танцами в маленькой отдаленной зеленой комнате трубку и не курящих в антрактах трубки, — кавалеров, имевших на себе, от первого до последнего, приличный чин и фамилию, — кавалеров, глубоко проникнутых чувством изящного и чувством собственного достоинства; кавалеров, говорящих большею частию на французском языке с дамами, а если на русском, то выражениями самого высокого тона, комплиментами и глубокими фразами, — кавалеров, разве только в трубочной позволявших себе некоторые любезные отступления от языка высшего тона, некоторые фразы дружеской и любезной короткости, вроде таких, например: «что, дескать, ты, такой-сякой,
Петька, славно польку откалывал», или: «что, дескать, ты, такой-сякой, Вася, пришпандорил-таки свою дамочку, как хотел».
И даже вот теперь, когда
Петька вздумал в прошлый пост есть скоромное, я ему очень твердо объявила: mon cher! теперь не прежнее время! теперь у нас есть сын, которому мы должны подавать пример! si vous faites gras a table, vous iairez maigre ailleurs… если вы будете много тратить на стол, вам придется экономить на другом…
Бессеменов(Елене медленно). Спасибо и вам, барыня! Теперь, стало быть, — пропал он! Ему бы учиться… а теперь… ловко! Хоть я это и чувствовал… (Злобно.) Поздравляю вас с добычей!
Петька! Нет тебе благословенья! А ты… ты… поймала? Украла? Кошка… парш…
— Ишь, стервец, завел шарманку,
Что ты,
Петька, баба, что ль?
— Верно, душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
— Поддержи свою осанку!
— Над собой держи контроль!
Вера (с досадой). Как ты мне мешаешь,
Петька!
И наконец замолчала совсем и молча, с дикой покорностью совалась из угла в угол, перенося с места на место одну и ту же вещь, ставя ее, снова беря — бессильная и в начавшемся бреду оторваться от печки. Дети были на огороде, пускали змея, и, когда мальчишка
Петька пришел домой за куском хлеба, мать его, молчаливая и дикая, засовывала в потухшую печь разные вещи: башмаки, ватную рваную кофту, Петькин картуз. Сперва мальчик засмеялся, а потом увидел лицо матери и с криком побежал на улицу.
Вместе с матерью он боялся опоздать, хотя до отхода дачного поезда оставалось добрых полчаса; а когда они сели в вагон и поехали,
Петька прилип к окну, и только стриженая голова его вертелась на тонкой шее, как на металлическом стержне.
Смеялся Николай только на уроках студента с Петькой, и
Петька ненавидел его за смех. В его присутствии он нарочно еще выше задирал колени, так что едва не заваливался со стулом на спину, щурил пренебрежительно глаза, ковырял в носу, хотя прекрасно знал, что этого не нужно делать, и хладнокровно говорил студенту невыносимые дерзости. Рябое лицо репетитора наливалось кровью и потело; он чуть не плакал и по уходе Петьки жаловался, что мальчишка совсем не хочет учиться.
— Всегда, постоянно и постоянно… — благоговейно повторил
Петька и задумался, словно стараясь вникнуть в глубокий смысл этих слов.
— Ну, вот мы и дома! — проговорил
Петька, когда они подошли к небольшому домику, стоявшему несколько в стороне от других строений.
—
Петька! — крикнула она, быстро повернулась и пошла догонять компанию.
„Да это — наш
Петька!“ — сообразил Теркин, но не сказал, что они — товарищи по гимназии.
—
Петька! — крикнул Восьмеркин лакею. — Поди позови сюда Дуняшку, Любку и прочих! Скажи, хороводы водить! Да чтоб скорей! Живо у меня!
— Ну да, я очень рад. Такое время. Не хозяйством же заниматься! Здесь только бороде и почет. Ты пойдешь… у тебя есть нюх. Но нельзя же все для себя. Молодежь должна и нашего брата старика поддержать… Сыновья мои для себя живут… От Ники всегда какое-нибудь внимание, хоть в малости. А уж
Петька… Mon cher, je suis un père… [Дорогой мой, ведь я отец… (фр.).]
Петька рассказал, как плохо жить ему у господина, который хотя и богат, но очень скуп: кормит скверно, одевает плохо, нередко жалует побоями; воровство же с рук никогда не сходит: все побои да побои. Жаловаться некуда, в суде не послушают да еще выдерут плетьми или кнутом, и опять к господину.
— Петя!
Петька! — закричала она ему, — вези меня вниз. — Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. — Нет, не надо — остров Мадагаскар, — проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
В это роковое число попали
Петька Жигаль и хохленок Сидор Карпыч.
Боже мой, как это было давно, и из всей «академии» в живых оставались только двое: он,
Петька Жигаль, да еще Сидор Карпыч.
— Дурак, человеком будет твой
Петька, — коротко объяснил Палач, по-медвежьи покровительствовавший Елеске. — Выучится, в контору служителем определят.
— Не танцуй, братцы, да и баста! — подсказывает муж совета
Петька Трясучкин.
Вот папенька Владимир Михайлович, в белом колпаке, дразнящийся языком и цитирующий Баркова; вот братец Степка-балбес и рядом с ним братец Пашка-тихоня; вот Любинька, а вот и последние отпрыски головлевского рода: Володька и
Петька…
Был у него сын Володька да сын
Петька, была маменька Арина Петровна… давно, ах, давно это было!
— Ах,
Петька, Петька! — говорил он, — дурной ты сын! нехороший! Ведь вот что набедокурил… ах-ах-ах! И что бы, кажется, жить потихоньку да полегоньку, смирненько да ладненько, с папкой да бабушкой-старушкой — так нет! Фу-ты! ну-ты! У нас свой царь в голове есть! своим умом проживем! Вот и ум твой! Ах, горе какое вышло!
— A la fin ça devient monstrueux! [Это в конце концов становится чудовищным! (фр.)] — говорил он ей, — везде есть факты, даже
Петька Толстолобов, Соломенный помпадур, — и тот нашел факт! И вдруг у одного меня — nenni! [Ничего! (фр.)] Кто ж этому поверит!
Затем остался Рудин, который, подобрав небольшую шайку «верных», на скорую руку устроил комитет общественного спасения и в полном его составе отправился агитировать страну в тот край, где помпадурствовал
Петька Толстолобов.
Потом опять мелькнули в его воображении стройные ножки в розовых ботинках. Он посмотрел на единственный в «клоповнике» стол.
Петька сидел в одной рубахе и наливал в стакан из штофа водку. Перед ним стоял студень с хреном.
—
Петька, а ты не ломайся, это не по-товарицки… — вмешался третий оборванец.
—
Петька, давай перекатим твою поддевку, может, бумажку дадут! — предлагал босой, в одной рубахе, оборванец своему соседу в кафтане.
— Ульяна, молчи, паскудница! — повторил Трофимыч. — Где это видано — разговаривать? А? Муж — глава; а она — разговаривать?
Петька, не шевелись, убью!.. Вот часы!
Настя пошла просить за брата. Ждала, ждала, вышел хозяин в одних панталонах и в туфлях и объявил, что «
Петька чиновничьи штаны прожег».
—
Петька! глупый! ты как смеешь умирать! Ты лжешь! ты притворяешься! Дурной! противный! Ты никогда… слышишь, никогда! — не смеешь бросить твою Ольку!
Ольга Сергеевна, ожидавшая пикантных подробностей и перипетий, смотрит на него с насмешливым удивлением. Как будто она думает про себя: странно! точь-в-точь такое же животное, как покойный
Петька!
— Ох, пурга какая, спасе!
—
Петька! Эй, не завирайся!
От чего тебя упас
Золотой иконостас?
Бессознательный ты, право,
Рассуди, подумай здраво —
Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви?
— Шаг держи революцьонный!
Близок враг неугомонный!
Вера. Слышишь, мама? Вот дрянь
Петька!.. Мама, пригласи его к нам, хорошо?
Вера (провожая его). Прекрасно, Якорев, вы — благородная душа! Это правда —
Петька загордился. Он познакомился с каким-то господином, может быть — революционером, и с той поры…
Той нужно было, ради пристойности, поговорить с Осипом Абрамовичем о здоровье его жены, а
Петька тихонько толкал ее к двери и дергал за руку.
Своевременно
Петька успокоился, и барин говорил барыне, которая стояла перед зеркалом и вкалывала в волосы белую розу...
Неточные совпадения
Не будь „
Петька“ таким гунявцем — и все бы иначе обошлось!
„
Петька“, вероятно, такая же тупица, какою был и в гимназии.
Теркин подумал о Звереве. Будь он тогда у него в таком же настроении, как сегодня, вероятно „
Петька“ выклянчил бы у него тысчонку-другую.
— Спасибо за гостеприимство, — сказал Теркин, чувствуя, что имеет дело с барином не такого калибра, как „
Петька“ Зверев. — А ежели не поладим, Павел Иларионович?
Прежний гимназист „
Петька“ был перед ним, — все тот же, блудливый и трусливый, точно кот, — испугавшийся вынутого им жребия — насолить учителю Перновскому. Жалости Теркин к нему не почувствовал, хотя дело шло, вероятно, о чем-нибудь поважнее перехвата тысячи рублей.
„
Петька“ оказался таким же „гунявцем“, каким обещал сделаться больше десяти лет назад.
Чурилин вернулся от предводителя Зверева. Теркин, накануне перед тем, как лечь спать, рассудил это сделать. Этот „
Петька“ был все же его товарищ. Может, он теперь — большая дрянь, но следовало оказать ему внимание, как местному предводителю.
Ассоциации к слову «Петька»
Синонимы к слову «петька»
Предложения со словом «петька»
- – И вот, Петька, от этого широкого тоннеля в разные стороны отходит множество узких коридоров. Они называются квершлагами.
- – Слушай, Петька же и тебе должен, пятьсот рублей кажется, – вспомнила я записи мужа, там правда эта сумма под вопросом стояла.
- Ой, Петька, тут много чего можно порассказать, но уже и не хочется.
- (все предложения)
Дополнительно