Цитаты из русской классики со словом «Ирод»
— Не выношу кротких! Сделать бы меня всемирным Иродом, я бы как раз объявил поголовное истребление кротких, несчастных и любителей страдания. Не уважаю кротких! Плохо с ними, неспособные они, нечего с ними делать. Не гуманный я человек, я как раз железо произвожу, а — на что оно кроткому? Сказку Толстого о «Трех братьях» помните? На что дураку железо, ежели он обороняться не хочет? Избу кроет соломой, землю пашет сохой, телега у него на деревянном ходу, гвоздей потребляет полфунта в год.
— Это не ответ. Ты говори толком, иродово племя! Одолжаться я у тебя стану, что ли?
— Благочинный соизволил, как изволили слышать, нашего Ирода выписывать к себе-с.
«Вишь, дьявольское место! вишь, сатанинское наваждение! впутается же ирод, враг рода человеческого!»
Ввиду этого он нанял себе в услужение мальчика Петрика, сына хозяйской кухарки. Кухарка, «пани Рымашевская», по прозванию баба Люба, была женщина очень толстая и крикливая. Про нее говорили вообще, что это не баба, а Ирод. А сын у нее был смирный мальчик с бледным лицом, изрытым оспой, страдавший притом же изнурительной лихорадкой. Скупой, как кащей, Уляницкий дешево уговорился с нею, и мальчик поступил в «суторыны».
— Выжгу… зарежу… — бормотал он, сжимая кулаки. — Будете меня помнить, ироды…
— Что с ним разговаривать, с иродом! — кричал солдат Артем. — Вали, ребята, ломай дверь…
— Ах, вы, ироды, ироды!.. — ругался Родион Антоныч, наступая на ходоков по-петушиному. — Не нашли другого времени… а? Уж я говорил-говорил вам, а вот теперь и пеняйте на себя. Лезут с бумагой к барину, когда тому некогда…
— Пробори меня, царь Саул! — говорил он, отбирая в сторону висевшие на груди его кресты, — пробори сюда, в самое сердце! Чем я хуже тех праведных? Пошли и меня в царствие небесное! Аль завидно тебе, что не будешь с нами, царь Саул, царь Ирод, царь кромешный?
— Мерзавцы! Шельмецы! Иродовы дети!
А король-разбойник Ирод
Жалко струсил пред Младенцем
И велел, злодей, мальчишек
В своем царстве перерезать!
Жалко струсил пред Младенцем
И велел, злодей, мальчишек
В своем царстве перерезать!
Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — богородица не велит.
— Каково? — шептала Матица, свирепо вытаращив свои большие глаза. — Избивать детей начали, ироды! Чтоб земля провалилась под ними…
Матрена. Этакого ирода, как ты, еще свет не создавал.
Особливо когда толпа народа, тесно сдвинувшись, глядит на царя Ирода в золотой короне или на Антона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит руками по губам своим вместо барабана, а солнце заходит, и свежий холод южной ночи незаметно прижимается сильнее к свежим плечам и грудям полных хуторянок.
— Парршивый черт… — выговаривает он. — Насажали вас здесь, иродов, на нашу погибель!
— Настоящая Иродиада, пляшущая пред Иродом [Иродиада, пляшущая пред Иродом. — По библейскому сказанию, Иродиада была любовницей правителя Галилеи, Ирода Антипы — брата своего мужа; эту преступную связь открыто осуждал Иоанн Креститель; мстительная Иродиада добилась в награду за пляску своей дочери Соломин казни Иоанна Крестителя], — объясняла мне Галактионовна, указывая на Фатевну и о. Андроника.
— Насосались нашей крови, ироды, нет на вас погибели!
Ушёл. Остался я очень удивлён его словами, не верится мне, но вечером Михайла всё подтвердил. Целый вечер рассказывал он мне о жестоких гонениях людей; оказалось, что за такие речи, как я говорил, и смертью казнили, и тысячи народа костьми легли в Сибири, в каторге, но Иродово избиение не прекращается, и верующие тайно растут.
— Да, конечно, я — Ирод, а ты и твой папенька — египетские младенцы. Конечно!
— Да мне-то от этого легче, а?.. Ирод ты треокаянный…
— Ну, что же, — начал повар, — вы, конечно, меня все хорошо знаете. К чему эта глупая комедия? Будем объясняться начистоту. Я обокрал вас, джентльмены, — в течение этих трех лет я нажил огромное состояние на пустых ящиках из-под риса и вываренных костях. Я еще и теперь продаю их акулам, из тех, что победнее, — три пенни за штуку — будь я Иродом, если не так. Только вот беда: денег не платят.
На средневековых миниатюрах она изображалась танцующей и кувыркающейся на пиру Ирода, как скоморох.
— Что же вы себе думаете… Сидит бен-Бут, как Иов, и молится. Ну, может быть, плачет. Кто пришел к Иову, когда он сидел на навозе? Пришли к нему друзья и стали говорить: «Видишь ты, что сделал над тобою бог?» А к Баве пришел царь Ирод… Царь Ирод думает себе: «Вот теперь Бава слепой, Бава сердит на меня. Я узнаю от него правду». Прикинулся простым себе евреем и говорит...
— На миру душу спасти, — проговорил он задумчиво, — и нет того лучше… Да трудно. Осилит, осилит мир-от тебя. Не те времена ноне… Ноне вместе жить, так отец с сыном, обнявши, погибнет, и мать с дочерью… А душу не соблюсти. Ох, и тут трудно, и одному-те… ах, не легко! Лукавый путает, искушает… ироды смущают… Хладом, гладом морят. «Отрекись от бога, от великого государя»… Скорбит душа-те, — ох, скорбит тяжко!.. Плоть немощная прискорбна до смерти.
— Ты людей убивать, сукин сын! Я тебе покажу, ирод проклятый. Грицко, бежи за веревками… Я т-тебе пока-жу-у!..
— Опять пьяный вернешься, ирод собачий! — сказала Лукерья, глядя на него со злобой. — Иди, иди и чтоб ты сгорел от водки, сатана бесхвостая!
Чтобы понять вполне мои слова, надобно взять «Ирода и Мариамну» и попробовать прочесть ее вслух.
— Да, не разбилось, ты и морду-то всю готов разбить. Ирод!
Что, если бы он, как другие, сказал: никто не может вернее Моисея объяснить закон бога, он бы был ничто, и дух божий покинул бы его душу. Но он общался не с людьми, а с богом, слушался его голоса, а не своего страха перед людьми. Он не побоялся ни церкви, ни государства и не смутился, хотя Пилат и Ирод подружились только затем, чтобы распять его.
— Опáсятся, — промолвил Марко Данилыч. — Люди новые, переселенцы, а место глуховато. Ежели Марья Ивановна в Фатьянке, тебя то́тчас пустят. Да нечего балы-то точить — сряжайся… Эй вы!.. Черти!.. Что тарантас-то не закладáете? Ждать мне, что ли, вас, анафемские разбойники?.. Смотри у меня!.. Шевелись, пошевеливайся!.. Нешто забыли расправу!.. Ироды!..
— Несчастная я! — зарыдала дьячиха. — Коли б не ты, я, может, за купца бы вышла или за благородного какого! Коли б не ты, я бы теперь мужа любила! Не замело тебя снегом, не замерз ты там на большой дороге, ирод!
— Милая моя! Ну что ж нам делать? Так, значит, богу угодно было… Подлец я… Я продал тебя. Польстился на иродово богатство, чтоб ему пусто было… А что толку с этого богатства? Одно только беспокойство да хвастовство! Ни покоя, ни счастья, ни чинов… Сидишь, как телепень, на одном месте, и ни шага вперед… Ты слышала? Андрюшка Маркузин в столоначальники вышел… Андрюшка, дурак этот! А я сижу… Господи, господи! Тебя лишился, счастья лишился. Подлец я! Мерзавец! Ты думаешь, хорошо мне будет на страшном суде?
Придя домой, я, чтобы не видеть, как ужинают, поскорее ложусь в постель и, закрывши глаза, мечтаю о том, как хорошо было бы претерпеть мучения от какого-нибудь Ирода или Диоскора, жить в пустыне и, подобно старцу Серафиму, кормить медведей, жить в келии и питаться одной просфорой, раздать имущество бедным, идти в Киев.
Сид Тимофеич и тут стал на пороге: «Не пойду, говорит: я тебя, Ирода, переживу и твоей Иродиады казнь увижу».
— Насажали вас тут, артистов! Богатому небось поставил бы банки, а для бедного человека и одной пьявки пожалел. Ироды!
Нет тебе другого прозвания, окромя как Каин и Ирод…
— Застоялся, Ирод!.. У, чума тебя возьми!..
— Черти! — продолжал Зотов. — Вас еще недоставало, иродов, на мою голову!
— Не мудрое дело, ваше сиятельство, и ума лишиться от такого бесчеловечия!.. Избить шестьсот шестьдесят восемь собак, ничем неповинных!.. Это дело, сударь, не малое!.. Ведь это все едино, что как царь Ирод неповинных младенцев избивал!.. Чем бедные собачки провинились перед вашим сиятельством? Ведь это не шутка: шестьсот шестьдесят восемь собак задавить!.. Надо ведь будет вашему сиятельству и богу на страшном судище ответ отдавать…
— Ну, да и несчастный же ты, братец, человек! — сказал он Досифею, тяжело переводя дух. — Я час посидел с ней — замучился; каково же тебе-то с ней дни и ночи… ах! Мученик ты, мученик несчастный! Младенец ты вифлеемский, Иродом убиенный!
Мерик. Молчи, старый волк! Лютый вы народ! Ироды! Душепродавцы! (Тихону.) Пошел сюда, сними мне сапоги! Живо!
Тепловский. Да какая же вы дама? Вы девица Саломея, да еще в руках у этого Ирода… Друг мой, Павел, так нельзя — ты себя компрометируешь: разве это рояль? (Берет две-три ноты.) Мог бы обзавестись настоящим инструментом: денег зарабатываешь ой-ой!
— Вот еще! Стану я на вас, иродов, работать, — проворчала Варвара, уходя в дом.
— Что тягаться… Ведь номерок и то своей рукой записал… Где-ж доказать… Квартальный им свой человек… Ишь перед вдовой рассыпается… Чувствует, что перепадет… Иродово племя…
Да засажу я их, чертей-старичков, в отдельный дворец, — пей-ешь, хочь пуговки напрочь, — а кругом строгий караул поставлю. До той поры их, иродов сивоусых, не выпущу, пока до настоящей точки не дойдут… Аль у нас в России золота под землей не хватит, аль реки наши осокой заросли, али земля наша каменная, али народ русский в поле обсевок? Почему ж эдакую прорву лет из решета в сито переливаем, а так до правильной жизни и не достигли?
— Ох, не могу знать… Матросы, кажись, есть. А солдаты не очень-то прикладывались, в казарме не загуляешь… Однако ж не ручаюсь… Ох, ирод мой ко мне направляется, мочи моей нет.
— Попутал меня бес окаянную тоже в застольную пойти… Ирод Михайло плясал там под гармонику… Загляделась я на старости лет да заслушалась, ну и рюмочку для праздничка лишнюю тоже выпила… До самой смерти греха не замолить такого…
Стол вертели три раза, а остальное время беседовали с духами, вопрошали, но просьбе гостей, разных Иродов, Наполеонов, Соломонов и передавали от них ответы, я — письменно, а француз Мутон — изустно.
В одну из летних поездок князя Василия, после женитьбы, с семьей в эту вотчину, трехлетней княжне Евпраксии приглянулась семилетняя смуглянка Танюша, встреченная ею в саду. Каприз девочки, как и все капризы своей единственной боготворимой дочки, был исполнен князем Василием: цыганочка Танюша была взята в княжеский дом и княжна Евпраксия стала с нею неразлучной, привязавшись всей душою, к величайшей досаде старой няньки, к этому «иродову отродью», как прозвала Танюшу Панкратьевна.
Неточные совпадения
Днесь Христос родился, // А Ирод-царь взбесился: // Я вас поздравляю // И вам того ж желаю.
Ироды-то меня на полуторной порции держат.
Но вот что: вы, верно, читали или слышали на театре „Ирода и Мариамну“; прочтите мне из нее некоторые сцены», — и, не дождавшись ответа, он позвонил и приказал вошедшему человеку собрать экземпляр этой трагедии из печатных листов, лежавших большим тюком в нижнем ящике того же дивана.
Синонимы к слову «Ирод»
Предложения со словом «ирод»
- А его, ирода проклятого, из головы нужно выкинуть, забыть, да ещё и простить.
- – Уехал отец-то, – печально сказала бабушка. – Оставил ирода на погибель нашу. Не будет сладу.
- Даже не знаю, как и назвать-то их, иродов окаянных!
- (все предложения)
Сочетаемость слова «ирод»
Значение слова «ирод»
И́РОД, -а, м. Прост. бран. Мучитель, изверг. — (Малый академический словарь, МАС)
Отправить комментарий
Значение слова «ирод»
И́РОД, -а, м. Прост. бран. Мучитель, изверг. —
Все значения слова «ирод»Предложения со словом «ирод»
А его, ирода проклятого, из головы нужно выкинуть, забыть, да ещё и простить.
– Уехал отец-то, – печально сказала бабушка. – Оставил ирода на погибель нашу. Не будет сладу.
Даже не знаю, как и назвать-то их, иродов окаянных!
- (все предложения)