Я вспомнил первые встречи, наши поездки за город,
объяснение в любви и погоду, которая, как нарочно, все лето была дивно хороша; и то счастье, которое когда-то на Неглинном представлялось мне возможным только в романах и повестях, теперь я испытывал на самом деле, казалось, брал его руками.
— Знаете, Карамазов, наше объяснение похоже на
объяснение в любви, — каким-то расслабленным и стыдливым голосом проговорил Коля. — Это не смешно, не смешно?
Под конец я сам удивлялся самому себе, то есть своей находчивости, — ведь это было целое и обстоятельное
объяснение в любви, замаскированное романической фабулой.
— Но разве мало прекрасных стихов без
объяснений в любви? А гражданские мотивы? Томас Гуд, Некрасов. О, сколько поэтов! Песни о труде, о поруганной личности, наконец, бурные призывы, как у Лопе де Вега и у нашего московского поэта Пальмина, ни разу не упомянувшего слово «любовь» и давшего бессмертный «Реквием».
Она рассказала ей, как Миклаков прислал ей с
объяснением в любви записку, как он у нее был потом, и она сказала ему, что уезжает в Петербург к отцу и матери.
Неточные совпадения
Мы уже видели, что так называемые вериги его были не более как помочи; из дальнейших же
объяснений летописца усматривается, что и прочие подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они
в значительной степени сдабривались духовною
любовью.
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки была
в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу
в сознании ее
любви и уважения к нему и
в особенности
в том, что, как ей утешительно было думать, она почти обратила его
в христианство, то есть из равнодушно и лениво верующего обратила его
в горячего и твердого сторонника того нового
объяснения христианского учения, которое распространилось
в последнее время
в Петербурге.
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки
объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее для нее основанием уменьшение его
любви, для него — раскаяние
в том, что он поставил себя ради ее
в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб облегчить, делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.
Марфенька зажимала уши или уходила вон, лишь только Викентьев,
в объяснениях своих, выйдет из пределов обыкновенных выражений и заговорит о
любви к ней языком романа или повести.
Доктор был глубоко убежден, что Зося совсем не любила Лоскутова и даже не могла его полюбить, а только сама уверила себя
в своей
любви и шаг за шагом довела себя до рокового
объяснения.