Неточные совпадения
Молодой парень, белобрысый и скуластый, в рваном тулупчике и в больших черных валенках, выждал, когда земский
доктор, кончив приемку, возвращался из больницы к себе на
квартиру, и подошел к нему несмело.
Доктор махнул рукой и быстро пошел к своей двери. Кирила хотел было пойти за ним, но, увидев, как хлопнула дверь, остановился. Минут десять стоял он неподвижно среди больничного двора и, не надевая шапки, глядел на докторскую
квартиру, потом глубоко вздохнул, медленно почесался и пошел к воротам.
Дней через пять, возвращаясь после приемки больных к себе на
квартиру,
доктор опять увидел у себя на дворе Кирилу. На этот раз парень был не один, а с каким-то тощим, очень бледным стариком, который, не переставая, кивал головой, как маятником, и шамкал губами.
Две комнаты своей
квартиры доктор сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому человеку с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову, человеку лет сорока, в пенсне на остром носу, с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
Кроме прав имущественных, второклассник пользовался также правами и над «животом» малыша, то есть во всякое время дня и ночи мог сделать ему из лица «лимон» или «мопса», покормить «маслянками» и «орехами», «показать Москву» или «
квартиры докторов „ай“ и „ой“», «загнуть салазки», «пустить дым из глаз» и так далее.
Надо сказать, что графиня Конкордия Васильевна тотчас по прибытии со станции в
квартиру доктора Караулова с больной дочерью, уведомила мужа письмом о счастливой встрече с его другом в тяжелую для них минуту. Она назвала в письме эту встречу счастливой встречей, посланной Провидением.
Неточные совпадения
Ворота всех домов тоже были заперты, а в окнах
квартиры Любомудрова несколько стекол было выбито, и на одном из окон нижнего этажа сорвана ставня. Калитку отперла Самгину нянька Аркадия, на дворе и в саду было пусто, в доме и во флигеле тихо. Саша, заперев калитку, сказала, что
доктор уехал к губернатору жаловаться.
— Он еще есть, — поправил
доктор, размешивая сахар в стакане. — Он — есть, да! Нас,
докторов, не удивишь, но этот умирает… корректно, так сказать. Как будто собирается переехать на другую
квартиру и — только. У него — должны бы мозговые явления начаться, а он — ничего, рассуждает, как… как не надо.
Полковник Васильев не преувеличил: дом — действительно штаб-квартира большевиков; наверху у
доктора и во флигеле Спивак было шумно, как на вокзале.
Все это приняло в глазах Самгина определенно трагикомический характер, когда он убедился, что верхний этаж дома, где жил овдовевший
доктор Любомудров, — гнездо людей другого типа и, очевидно, явочная
квартира местных большевиков.
Таким образом, когда вбежал к нам Бьоринг, то в
квартире Татьяны Павловны находились лишь я,
доктор, больной Версилов и мама, еще больная, но прибывшая к нему вне себя и за которой сбегал тот же Тришатов.