Неточные совпадения
Дениска несмело подошел к войлоку и выбрал
себе пять крупных и желтых огурцов, так называемых «желтяков» (выбрать помельче и посвежее он посовестился), взял два печеных яйца, черных и с трещинами, потом нерешительно, точно боясь, чтобы его
не ударили
по протянутой руке, коснулся пальцем пирожка.
Он смеялся и говорил, а сам между тем пугливо и подозрительно посматривал на Соломона. Тот стоял в прежней позе и улыбался. Судя
по его глазам и улыбке, он презирал и ненавидел серьезно, но это так
не шло к его ощипанной фигурке, что, казалось Егорушке, вызывающую позу и едкое, презрительное выражение придал он
себе нарочно, чтобы разыграть шута и насмешить дорогих гостей.
— Ваш Михайло Тимофеич человек непонимающий, — говорил вполголоса Кузьмичов, —
не за свое дело берется, а вы понимаете и можете рассудить. Отдали бы вы мне, как я говорил, вашу шерсть и ехали бы
себе назад, а я б вам, так и быть уж, дал бы
по полтиннику поверх своей цены, да и то только из уважения…
— Ночью он
не спит и все думает, думает, думает, а о чем он думает, бог его знает. Подойдешь к нему ночью, а он сердится и смеется. Он и меня
не любит… И ничего он
не хочет! Папаша, когда помирал, оставил ему и мне
по шести тысяч рублей. Я купил
себе постоялый двор, женился и таперичка деточек имею, а он спалил свои деньги в печке. Так жалко, так жалко! Зачем палить? Тебе
не надо, так отдай мне, а зачем же палить?
Она тоже имела несколько десятков тысяч десятин, много овец, конский завод и много денег, но
не «кружилась», а жила у
себя в богатой усадьбе, про которую знакомые и Иван Иваныч,
не раз бывавший у графини
по делам, рассказывали много чудесного; так, говорили, что в графининой гостиной, где висят портреты всех польских королей, находились большие столовые часы, имевшие форму утеса, на утесе стоял дыбом золотой конь с брильянтовыми глазами, а на коне сидел золотой всадник, который всякий раз, когда часы били, взмахивал шашкой направо и налево.
Вероятно,
по привычке, приобретенной в холодные зимы, когда
не раз небось приходилось ему мерзнуть около обоза, он на ходу похлопывал
себя по бедрам и притопывал ногами.
По-видимому, он никого
не боялся, ничем
не стеснял
себя и, вероятно, совсем
не интересовался мнением Егорушки…
Обоз расположился в стороне от деревни на берегу реки. Солнце жгло по-вчерашнему, воздух был неподвижен и уныл. На берегу стояло несколько верб, но тень от них падала
не на землю, а на воду, где пропадала даром, в тени же под возами было душно и скучно. Вода, голубая оттого, что в ней отражалось небо, страстно манила к
себе.
Емельян голый стоял
по колена в воде у самого берега, держался одной рукой за траву, чтобы
не упасть, а другою гладил
себя по телу.
— Слава богу… А я из обедни… Ходил с знакомым ключарем повидаться. Звал он меня к
себе чай пить, да я
не пошел.
Не люблю
по гостям ходить спозаранку. Бог с ними!
Он снял рясу, погладил
себя по груди и
не спеша развернул сверток. Егорушка увидел жестяночку с зернистой икрой, кусочек балыка и французский хлеб.
На пути попадались навстречу извозчичьи пролетки, но такую слабость, как езда на извозчиках, дядя позволял
себе только в исключительных случаях и
по большим праздникам. Он и Егорушка долго шли
по мощеным улицам, потом шли
по улицам, где были одни только тротуары, а мостовых
не было, и в конце концов попали на такие улицы, где
не было ни мостовых, ни тротуаров. Когда ноги и язык довели их до Малой Нижней улицы, оба они были красны и, сняв шляпы, вытирали пот.
Когда она успокоилась и привыкла к гостям, Иван Иваныч пригласил ее поговорить наедине. Егорушка вышел в другую комнатку; тут стояла швейная машина, на окне висела клетка со скворцом, и было так же много образов и цветов, как и в зале. Около машины неподвижно стояла какая-то девочка, загорелая, со щеками пухлыми, как у Тита, и в чистеньком ситцевом платьице. Она,
не мигая, глядела на Егорушку и, по-видимому, чувствовала
себя очень неловко. Егорушка поглядел на нее, помолчал и спросил...
Неточные совпадения
Городничий (бьет
себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков. Возьмите, возьмите; это порядочная сигарка. Конечно,
не то, что в Петербурге. Там, батюшка, я куривал сигарочки
по двадцати пяти рублей сотенка, просто ручки потом
себе поцелуешь, как выкуришь. Вот огонь, закурите. (Подает ему свечу.)
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а
по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно
себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира
не едет, забирает все на счет и ни копейки
не хочет платить».
По осени у старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней
не ел; хирел да сох, // Сам над
собой подтрунивал: // —
Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Крестьяне добродушные // Чуть тоже
не заплакали, // Подумав про
себя: // «Порвалась цепь великая, // Порвалась — расскочилася // Одним концом
по барину, // Другим
по мужику!..»