Неточные совпадения
Весь он, от края до края, куда только хватало зрение, был густо запружен всякого рода телегами, кибитками, фургонами, арбами, колымагами, около которых толпились темные и белые лошади, рогатые волы, суетились люди, сновали во все стороны черные, длиннополые послушники; по возам, по головам людей и лошадей двигались
тени и полосы света, бросаемые из окон, — и все это
в густых сумерках принимало самые причудливые, капризные формы: то поднятые оглобли вытягивались до неба, то на морде лошади показывались огненные глаза, то у послушника вырастали черные
крылья…
Неточные совпадения
Напрягая зрение, он различил высоко под потолком лампу, заключенную
в черный колпак, — ниже, под лампой, висело что-то неопределенное, похожее на птицу с развернутыми
крыльями, и это ее
тень лежала на воде.
— То же самое желание
скрыть от самих себя скудость природы я вижу
в пейзажах Левитана,
в лирических березках Нестерова,
в ярко-голубых
тенях на снегу. Снег блестит, как обивка гробов,
в которых хоронят девушек, он — режет глаза, ослепляет, голубых
теней в природе нет. Все это придумывается для самообмана, для того, чтоб нам уютней жилось.
Между тем наступил вечер. Засветили лампу, которая, как луна, сквозила
в трельяже с плющом. Сумрак
скрыл очертания лица и фигуры Ольги и набросил на нее как будто флёровое покрывало; лицо было
в тени: слышался только мягкий, но сильный голос, с нервной дрожью чувства.
Ночь была ясная. Одна сторона реки была освещена, другая —
в тени. При лунном свете листва деревьев казалась посеребренной, стволы — белесовато-голубыми, а
тени — черными. Кусты тальника низко склонились над водой, точно они хотели
скрыть что-то около своих берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
И все это говорилось без малейшей
тени негодования, без малейшей попытки
скрыть гнусный смысл слов, как будто речь шла о самом обыденном факте.
В слове «шельма» слышалась не укоризна, а скорее что-то ласкательное, вроде «молодца». Напротив, «простофиля» не только не встречал ни
в ком сочувствия, но возбуждал нелепое злорадство, которое и формулировалось
в своеобразном афоризме: «Так и надо учить дураков!»