Неточные совпадения
— Постой, Алеша, — говорит диакон. — Постой, дура, не сердись! Не ты один, и я, брат,
в накладе! Подходит сейчас после обедни к грахву отец Кузьма и спрашивает: «А какого вы понятия о голосе диакона, ваше сиятельство? Не правда ли, совершеннейшая октава?» А грахв-то, знаешь, что выразил? Конплимент! «Кричать, говорит, всякий может. Не так, говорит, важен
в человеке голос, как ум».
Питерский дока! Атеист и есть атеист! Пойдем, брат сирота, с обиды тарарахнем точию по единой!
Неточные совпадения
Первое время еще возили по
Питерскому тракту ссылаемых
в Сибирь, а потом все стали ездить по железной дороге, и товары пошли
в вагонах. Закрылось здание кордегардии. Не кричали больше «подвысь!».
Но вот заливается по
Питерской дороге курьерский колокольчик — все приходит
в движение. Освобождают правую часть дороги, и бешено несется курьерская или фельдъегерская тройка. Инвалид не ждет команды «подвысь!», а, подняв бревно, вытягивается во фрунт. Он знает, что это или фельдъегерь, или курьер, или государственного преступника везут…
В отрезвляющем, консервативном покое равнодушной к
питерским затеям Москвы Бенни теперь задавал себе вопрос: зачем он сюда приехал? что такое значит здесь он, фактически русский подданный и документально «натурализованный английский субъект», человек нерусский ни по крови, ни по привычкам и космополит по убеждениям?
Это самодовольство Ничипоренки, после стольких доказательств его неспособности и неумения ни за что взяться, приводило Бенни
в отчаяние. Отчаяние это еще более увеличивалось тем, что этот Ничипоренко, по
питерским рекомендациям, был звезда, жемчужина, Голиаф, которым
в Петербурге любовались, на которого надеялись и у которого заповедали Бенни учиться и брать с него пример, потому что он-де уже все знает и научит, как и где себя держать, сообразно всяким обстоятельствам.
— Ребятишки отцам рассказали: «Учитель, мол,
питерский, а не знает: почему сие важно в-пятых? Батюшка спросил, а он и ничего». А отцы и рады: «какой это, подхватили, учитель, это — дурак. Мы детей к нему не пустим, а к графинюшке пустим: если покосец даст покосить — пусть тогда ребятки к ней ходят, поют, ништо, худого нет». Я так и остался.