Неточные совпадения
Таким образом, и Браутон должен был заключить
то же
самое, что Лаперуз.
[
То обстоятельство, что трое серьезных исследователей, точно сговорившись, повторили одну и
ту же ошибку, говорит уже
само за себя.
Если они не открыли входа в Амур,
то потому, что имели в своем распоряжении
самые скудные средства для исследования, а главное, — как гениальные люди, подозревали и почти угадывали другую правду и должны были считаться с ней.
Авторитет его предшественников, однако, был еще так велик, что когда он донес о своих открытиях в Петербург,
то ему не поверили, сочли его поступок дерзким и подлежащим наказанию и «заключили» его разжаловать, и неизвестно, к чему бы это повело, если бы не заступничество
самого государя, который нашел его поступок молодецким, благородным и патриотическим.
Чтобы облегчить мой труд и сократить время, мне любезно предлагали помощников, но так как, делая перепись, я имел главною целью не результаты ее, а
те впечатления, которые дает
самый процесс переписи,
то я пользовался чужою помощью только в очень редких случаях.
Когда случалось спрашивать про отсутствующего,
то земляки давали о нем
самые подробные сведения.
Чаще всего я встречал в избе
самого хозяина, одинокого, скучающего бобыля, который, казалось, окоченел от вынужденного безделья и скуки; на нем вольное платье, но по привычке шинель накинута на плечи по-арестантски, и если он недавно вышел из тюрьмы,
то на столе у него валяется фуражка без козырька.
Одни говорили, что, вероятно, высшее начальство хочет распределить пособие между ссыльными, другие — что, должно быть, уж решили наконец переселять всех на материк, — а здесь упорно и крепко держится убеждение, что рано или поздно каторга с поселениями будет переведена на материк, — третьи, прикидываясь скептиками, говорили, что они не ждут уже ничего хорошего, так как от них
сам бог отказался, и это для
того, чтобы вызвать с моей стороны возражение.
В настоящее время Александровск занимает на плане площадь около двух квадратных верст; но так как он уже слился со Слободкой и одною своею улицей подходит к селению Корсаковскому, чтобы в
самом недалеком будущем слиться с ним,
то размеры его в
самом деле более внушительны.
Как бы
то ни было, 56 тысяч еще не найдены и служат пока сюжетом для
самых разнообразных фантастических рассказов.
Общая камера не дает преступнику одиночества, необходимого ему хотя бы для молитвы, для размышлений и
того углубления в
самого себя, которое считают для него обязательным все сторонники исправительных целей.
Что касается каторжных работ, производимых в
самом Александровске,
то здесь приходится наблюдать, главным образом, строительные и всякие хозяйственные работы: возведение новых построек, ремонт старых, содержание на городской манер улиц, площадей и проч.
Вся тягость работы не в
самой постройке, а в
том, что каждое бревно, идущее в дело, каторжный должен притащить из леса, а рубка в настоящее время производится за 8 верст от поста.
Здесь, на каторге, он
сам построил себе избу, делает ведра, столы, неуклюжие шкапы. Умеет делать всякую мебель, но только «про себя»,
то есть для собственной надобности.
Сам никогда не дрался и бит не бывал; только когда-то в детстве отец высек его за
то, что горох стерег и петуха впустил.
Каторжные и поселенцы изо дня в день несут наказание, а свободные от утра до вечера говорят только о
том, кого драли, кто бежал, кого поймали и будут драть; и странно, что к этим разговорам и интересам
сам привыкаешь в одну неделю и, проснувшись утром, принимаешься прежде всего за печатные генеральские приказы — местную ежедневную газету, и потом целый день слушаешь и говоришь о
том, кто бежал, кого подстрелили и т. п.
Здесь, как и в богатой Александровской слободке, мы находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое число женщин свободного состояния и почти
ту же
самую «историю прошлого», с тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную роль фаворитизм, когда начальство легко давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и
тем легче, что корсаковцы будто бы всегда были политиканами и даже
самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
У меня нет точных цифр относительно урожаев, а показаниям
самих корсаковцев верить нельзя, но по некоторым признакам, как, например, большое количество скота, внешняя обстановка жизни и
то, что здешние крестьяне не торопятся уезжать на материк, хотя давно уже имеют на это право, следует заключить, что урожаи здесь не только кормят, но и дают некоторый избыток, располагающий поселенца к оседлой жизни.
Николая; вероятно, поэтому
сам считает себя психопатом, так как не раз просил меня похлопотать о
том, чтобы его признали сумасшедшим и заточили в монастырь.
Вся его каторга заключается в
том, что в тюрьме ему поручено делать колышки для прикрепления привесков к хлебным порциям — работа, кажется, не трудная, но он нанимает вместо себя другого, а
сам «дает уроки»,
то есть ничего не делает.
Одно из
самых приятных воспоминаний у него
то, как он когда-то в дни молодости вытащил часы у
самого полицеймейстера.
С
самого основания Дуэ здешняя жизнь вылилась в форму, какую можно передать только в неумолимо-жестоких, безнадежных звуках, и свирепый холодный ветер, который в зимние ночи дует с моря в расщелину, только один поет именно
то, что нужно.
Стало быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять,
то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о
том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о
том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям,
то есть повторяет старую ошибку, которую
сама же осудила.
От усмотрения этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения труда на каждый день и для каждого отдельного каторжного; от нее, по
самой постановке дела, зависит наблюдать за
тем, чтобы арестанты несли наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости, умывает руки.
Когда я наведался вниз за табаком,
то увидел в
самом деле «силу», изумительную, возможную, вероятно, на одном только Сахалине.
Всех дербинцев, в
том числе и
самих Емельянов Самохваловых, забавляет эта странная и очень сложная комбинация обстоятельств, которая двух человек, живших в разных концах России и схожих по имени и фамилии, в конце концов привела сюда, в Дербинское.
Дробление ссыльной колонии на мелкие административные участки вызывается
самою практикой, которая, кроме многого другого, о чем еще придется говорить, указала, во-первых, что чем короче расстояния в ссыльной колонии,
тем легче и удобнее управлять ею, и, во-вторых, дробление на округа вызвало усиление штатов и прилив новых людей, а это, несомненно, имело на колонию благотворное влияние.
Кононовича есть один, касающийся давно желанного упразднения Дуэ и Воеводской тюрьмы: «Осмотрев Воеводскую тюрьму, я лично убедился в
том, что ни условия местности, в которой она находится, ни значение содержащихся в ней преступников, большею частью долгосрочных или заключенных за новые преступления, не могут оправдать
того порядка надзора или, лучше сказать, отсутствия всякого фактического наблюдения, в котором эта тюрьма находится с
самого ее основания.
Понятно, что страшна не
сама оспа, а слабая способность сопротивления, и если в колонию будет завезен сыпной тиф или дифтерит и проникнет в гиляцкие юрты,
то получится
тот же эффект, что и от оспы.
Члены семьи мужского пола равны между собой; если вы угощаете гиляков водкой,
то должны подносить также и
самым маленьким.
Вышеупомянутый приказ о разрешении принимать инородцев в окружной лазарет, выдача пособий мукой и крупой, как было в 1886 г., когда гиляки терпели почему-то голод, и приказ о
том, чтоб у них не отбирали имущества за долг, и прощение
самого долга (приказ 204-й 1890 г.), — подобные меры, быть может, скорее приведут к цели, чем выдача блях и револьверов.
Интересно, что в
то время, как сахалинские колонизаторы вот уже 35 лет сеют пшеницу на тундре и проводят хорошие дороги к таким местам, где могут прозябать одни только низшие моллюски,
самая теплая часть острова, а именно южная часть западного побережья, остается в совершенном пренебрежении.
Он рассказывал мне потом, что в
ту пору ему пришлось пережить нравственно три долгих фазиса: первый,
самый долгий и мучительный, — уверенность в неминуемой гибели; каторжниками овладела паника, и они выли; детей и женщин пришлось отправить в шлюпке под командой офицера по
тому направлению, где предполагался берег, и шлюпка скоро исчезла в тумане; второй фазис — некоторая надежда на спасение: с Крильонского маяка донесся пушечный выстрел, извещавший, что женщины и дети достигли берега благополучно; третий — полная уверенность в спасении, когда в туманном воздухе вдруг раздались звуки корнет-а-пистона, на котором играл возвращавшийся офицер.
Сами жители выглядят моложе, здоровее и бодрее своих северных товарищей, и это так же, как и сравнительное благосостояние округа, быть может, объясняется
тем, что главный контингент ссыльных, живущих на юге, составляют краткосрочные,
то есть люди по преимуществу молодые и в меньшей степени изнуренные каторгой.
Гинце, как-то прочитывая на пароходе статейные списки,
сам отобрал краткосрочных и назначил их к отправке на юг; потом же среди этих счастливцев оказалось 20 бродяг и непомнящих,
то есть
самых закоренелых и безнадежных.
Так как подпочва-глина не пропускает воду,
то образуется торф, появляются багульник, клюква, мох,
сама лиственница портится, делается корявой, покрывается ягелем.
Ферма, на которой нет ни метеорологической станции, ни скота, хотя бы для навоза, ни порядочных построек, ни знающего человека, который от утра до вечера занимался бы только хозяйством, — это не ферма, а в
самом деле одна лишь фирма,
то есть пустая забава под фирмой образцового сельского хозяйства.
Приблизительно в
то же
самое время в Корсаковском посту поселили двух китайцев, политических изгнанников.
В
самом деле, когда айно надевает свой халат вроде нашей чуйки и подпоясывается,
то становится похожим на купеческого кучера.
Многие, в
том числе Невельской, сомневались, что Южный Сахалин принадлежит Японии, да и
сами японцы, по-видимому, не были уверены в этом до
тех пор, пока русские странным поведением не внушили им, что Южный Сахалин в
самом деле японская земля.
Крепкие и выносливые люди несут
самую тяжелую работу, слабосильные же или отвыкшие в тюрьме от крестьянства, если не играют в орлянку или в карты или если не прячутся от холода,
то занимаются какою-нибудь сравнительно легкою работой.
В
самом деле, трудно ведь допустить, чтобы поселенец мог в одно и
то же время строить себе избу, готовить землю под пашню и вместе с
тем ежедневно добывать себе кусок хлеба.
Это запрещение, отнимавшее у сахалинца всякую надежду на лучшую жизнь, внушало людям ненависть к Сахалину и, как репрессивная мера, могло только увеличить число побегов, преступлений и самоубийств; ее призрачной практичности приносилась в жертву
сама справедливость, так как сахалинским ссыльным было запрещаемо
то, что позволялось сибирским.
Жизненность и процветание колонии зависят не от запрещений или приказов, а от наличности условий, которые гарантируют покойную и обеспеченную жизнь если не
самим ссыльным,
то хотя их детям и внукам.]
Как ни малы цифры 53 и 25, но для молодой ссыльной колонии, развивающейся к
тому же при
самых неблагоприятных условиях, их нельзя признать слишком низкими.
— Здесь, за недостатком женщин, мужик
сам и пашет, и стряпает, и корову доит, и белье починяет, — говорил мне барон А. Н. Корф, — и уж если к нему попадет женщина,
то он крепко держится за нее. Посмотрите, как он наряжает ее. Женщина у ссыльных пользуется почетом.
В проститутке, добывающей кусок хлеба, сожитель видит полезное домашнее животное и уважает ее,
то есть
сам ставит для нее самовар и молчит, когда она бранится.
Еще в трюме парохода многие арестанты пишут домой, что на Сахалине и тепло, и земли много, и хлеб дешевый, и начальство доброе; из тюрьмы они пишут
то же
самое, иногда по нескольку лет, придумывая всё новые соблазны, и расчет их на темноту и легковерие жен, как показали факты, часто оправдывается.
Описывая положение жен ссыльнокаторжных и их детей, повинных только в
том, что судьба поставила их в родство с преступниками, Власов говорит в своем отчете, что это «едва ли не
самая мрачная сторона всей нашей депортационной системы».
То, что свободные женщины и их дети содержатся в общих камерах, как в тюрьме, при отвратительной обстановке, вместе с тюремными картежниками, с их любовницами и с их свиньями, содержатся в Дуэ,
то есть в
самом жутком и безнадежном месте острова, достаточно рисует колонизационную и сельскохозяйственную политику здешних властей.]
Это хорошо, потому что, помимо всяких колонизационных соображений, близость детей оказывает ссыльным нравственную поддержку и живее, чем что-либо другое, напоминает им родную русскую деревню; к
тому же заботы о детях спасают ссыльных женщин от праздности; это и худо, потому что непроизводительные возрасты, требуя от населения затрат и
сами не давая ничего, осложняют экономические затруднения; они усиливают нужду, и в этом отношении колония поставлена даже в более неблагодарные условия, чем русская деревня: сахалинские дети, ставши подростками или взрослыми, уезжают на материк и, таким образом, затраты, понесенные колонией, не возвращаются.