Неточные совпадения
В длинные зимние ночи он пишет либеральные повести, но при случае любит дать понять, что он коллежский регистратор и занимает должность Х класса; когда одна баба, придя к нему по делу, назвала его господином Д., то он обиделся и сердито крикнул ей: «Я тебе
не господин Д., а ваше благородие!» По пути к берегу я расспрашивал его насчет сахалинской жизни, как и что, а он зловеще вздыхал и говорил: «А вот вы
увидите!» Солнце стояло уже высоко.
Она девушкой пришла сюда с матерью за отцом-каторжным, который до сих пор еще
не отбыл своего срока; теперь она замужем за крестьянином из ссыльных, мрачным стариком, которого я мельком
видел, проходя по двору; он был болен чем-то, лежал на дворе под навесом и кряхтел.
Я в первый раз
видел сахалинскую толпу, и от меня
не укрылась ее печальная особенность: она состояла из мужчин и женщин рабочего возраста, были старики и дети, но совершенно отсутствовали юноши.
22 июля после молебна и парада (был табельный день) прибежал надзиратель и доложил, что генерал-губернатор желает меня
видеть. Я отправился. А. Н. Корф принял меня очень ласково и беседовал со мной около получаса. Наш разговор происходил в присутствии ген. Кононовича. Между прочим, мне был предложен вопрос,
не имею ли я какого-либо официального поручения. Я ответил: нет.
Около тюрьмы есть колодец, и по нему можно судить о высоте почвенной воды. Вследствие особого строения здешней почвы почвенная вода даже на кладбище, которое расположено на горе у моря, стоит так высоко, что я в сухую погоду
видел могилы, наполовину заполненные водою. Почва около тюрьмы и во всем посту дренирована канавами, но недостаточно глубокими, и от сырости тюрьма совсем
не обеспечена.
Надо или признать общие камеры уже отжившими и заменить их жилищами иного типа, что уже отчасти и делается, так как многие каторжные живут
не в тюрьме, а в избах, или же мириться с нечистотой как с неизбежным, необходимым злом, и измерения испорченного воздуха кубическими саженями предоставить тем, кто в гигиене
видит одну только пустую формальность.
Крузенштерн 85 лет назад
видел гиляка в пышном, шёлковом платье, «со многими истканными на нем цветами»; теперь же на Сахалине такого щеголя и с огнем
не сыщешь.
Бошняк пишет, что ему
не раз случалось
видеть, как сын колотит и выгоняет из дому родную мать, и никто
не смел сказать ему слова.
Они далеки еще до того, чтобы понять наши потребности, и едва ли есть какая-нибудь возможность втолковать им, что каторжных ловят, лишают свободы, ранят и иногда убивают
не из прихоти, а в интересах правосудия; они
видят в этом лишь насилие, проявление зверства, а себя, вероятно, считают наемными убийцами.
Надо
видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как живописно лепятся они по склонам и на дне оврага, образующего падь, чтобы понять, что тот, кто выбирал место для поста, вовсе
не имел в виду, что тут, кроме солдат, будут еще жить сельские хозяева.
Относительно сторонних заработков, как
увидит ниже читатель, южный сахалинец поставлен далеко
не в такое безвыходное положение, как северный; при желании он находит себе заработок, по крайней мере в весенние и летние месяцы, но корсаковцев это мало касается, так как на заработки они уходят очень редко и, как истые горожане, живут на неопределенные средства, — неопределенные в смысле их случайности и непостоянства.
На юге в обиходе совсем
не употребляется слово совладелец, или половинщик, так как здесь на каждый участок полагается только по одному хозяину, но так же, как и на севере, есть хозяева, которые лишь причислены к селению, но домов
не имеют. Как в посту, так и в селениях совсем нет евреев. В избах на стенах встречаются японские картинки; приходилось также
видеть японскую серебряную монету.
Я же около поста
не застал уже ни одного селения и
видел несколько аинских юрт только около Большого Такоэ и Сиянцы.
Письма их я читал, но
видеть, как они живут на новых местах, мне
не приходилось.
Впрочем, я
видел одного, но
не в деревне, а в городе.
В Забайкалье мне случилось
видеть, как в реке купались вместе мужчины, женщины и дети; конвойные, ставши возле полукругом,
не позволяли выходить за границы этого полукруга никому, даже ребятам.
В июле, когда одна дама в Александровске жаловалась мне, что у нее в садике еще
не взошли цветы, в Корсаковке в одной избе я
видел решето, полное огурцов.
Буссе пишет, что айно,
увидев в первый раз в жизни свиней, испугались; да и Миддендорф говорит, что когда на Амуре в первый раз были разведены овцы, то волки
не трогали их.
Мне случалось
видеть арестантов, уже немолодых, которые при посторонних прикрывали кандалы полами халатов; у меня есть фотография, где изображена толпа дуйских и воеводских каторжных на раскомандировке, и большинство закованных постаралось стать так, чтобы кандалы на фотографии
не вышли.
О Сахалине, о здешней земле, людях, деревьях, о климате говорят с презрительным смехом, отвращением и досадой, а в России всё прекрасно и упоительно; самая смелая мысль
не может допустить, чтобы в России могли быть несчастные люди, так как жить где-нибудь в Тульской или Курской губернии,
видеть каждый день избы, дышать русским воздухом само по себе есть уже высшее счастье.
Вскоре после Пасхи разнесся слух, что будто
видели трех бродяг в «цивильном» платье, пробиравшихся берегом к Муравьевскому посту, но уже Лагиева и Никольского с ними
не было; по всей вероятности, бродяги подговорили молодого Лагиева и его товарища бежать вместе и дорогой убили их, чтобы воспользоваться их деньгами и платьем.
Эти цифры относятся к одному отчетному году, но если взять наличную массу каторжных за всё время ее пребывания на острове, то отношение бегавших в разное время к общему составу выразится
не менее, как в 60 %, то есть из каждых пяти человек, которых вы
видите в тюрьме или на улице, наверное, трое уже бегали.
[29 июня 1886 г., с военного судна «Тунгус»,
не доходя 20 миль до Дуэ, заметили на поверхности моря черную точку; когда подошли поближе, то
увидели следующее: на четырех связанных бревнах, сидя на возвышениях из древесной коры, плыли куда-то два человека, около них на плоту были ведро с пресною водой, полтора каравая хлеба, топор, около пуда муки, немножко рису, две стеариновые свечи, кусок мыла и два кирпича чаю.
Вообще говоря, репрессивные меры в борьбе с побегами
не имеют будущности, они сильно расходятся с идеалами нашего законодательства, которое в наказании
видит прежде всего средство к исправлению.
Мне лично ни разу
не пришлось
видеть на Сев<ерном>
Так, в Рыковском я
видел еврея с сифилитической чахоткой; он давно
не лечился, разрушался мало-помалу, и семья нетерпеливо ожидала его смерти, — и это в какой-нибудь полуверсте от больницы!
[Каторжного с мигренью или ишиасом легко заподозрить в симуляции и
не пустить в лазарет; однажды я
видел, как целая толпа каторжных просилась у смотрителя тюрьмы в лазарет и он отказывал всем,
не желая разбирать ни больных, ни здоровых.]