Неточные совпадения
Если бы здесь сумасшедших сожигали на кострах по распоряжению тюремных врачей, то и это не было бы удивительно, так как
местные больничные порядки отстали от цивилизации по крайней мере
лет на двести.
Положение дел в настоящее время таково: тюрьма выстроена в узкой долине севернее поста Дуэ версты на полторы, сообщение с постом существует только по берегу моря и прерывается два раза в сутки приливами, сообщение горами
летом затруднительно, зимою невозможно; смотритель тюрьмы имеет пребывание в Дуэ, помощник его тоже;
местная команда, от которой содержится караул и высылается потребное число конвоя для различных работ, по условию с обществом „Сахалин“, расположена также в упомянутом посту, а при тюрьме — никого, кроме нескольких надзирателей и ежедневно приходящего на смену караула, который тоже остается вне постоянного ближайшего наблюдения военного начальства.
В случае неполноты определенного комплекта надзирателей «Устав» разрешает назначать для исполнения надзирательских обязанностей нижних чинов
местных воинских команд, и, таким образом, молодые сибиряки, признанные неспособными даже к службе в конвое, призываются к исполнению служебных обязанностей надзирателя, правда, «временно» и «в пределах крайней необходимости», но это «временно» продолжается уже десятки
лет, а «пределы крайней необходимости» всё расширяются, так что нижние чины
местных команд составляют уже 73 % всего состава младших надзирателей, и никто не поручится, что через 2–3
года эта цифра не вырастет до 100.
Неточные совпадения
На стенах, обитых белыми бумажными и во многих местах уже треснувшими обоями, красовались два большие портрета — одного какого-то князя,
лет тридцать назад бывшего генерал-губернатором
местного края, и какого-то архиерея, давно уже тоже почившего.
В самом углу залива находится русское селение, называвшееся ранее постом Ольги. Первой постройкой, которая появилась здесь в 1854
году, была матросская казарма. В 1878
году сюда приехали лесничий и фельдшер, а до того времени
местный пристав исполнял их обязанности: он был и учителем, и врачом, чинил суд и расправу.
Очень возможно, что действительно воровства не существовало, но всякий брал без счета, сколько нужно или сколько хотел. Особенно одолевали дворовые, которые плодились как грибы и все, за исключением одиночек, состояли на месячине. К концу
года оставалась в амбарах самая малость, которую почти задаром продавали
местным прасолам, так что деньги считались в доме редкостью.
Помню, когда мне было
лет семь или восемь, в пансионе пани Окрашевской училась со мной девочка, дочь
местного кондитера.
Лет за десять до описываемых событий дядя Максим был известен за самого опасного забияку не только в окрестностях его имения, но даже в Киеве «на Контрактах» [«Контракты» —
местное название некогда славной киевской ярмарки.].