Неточные совпадения
Илька, обладавшая более тонким слухом, могла бы указать, в какой стороне шумит ручей, если бы не то страшное оскорбление, которое так недавно нанесли ее старому и, по ее мнению, больному отцу. Она машинально следовала за шагавшим отцом, ничего не видя, не слыша и не понимая. Ей было не до утомления и не до жажды. Всё уступало место
сильному, молодому, справедливому
гневу. Она шла, глядела в землю и кусала верхнюю губу.
Когда же я позволил себе усомниться, чтобы обстоятельство столь неважное способно было возбудить столь
сильный гнев, то расшитый помпадур взглянул на меня с таким странным видом, что я поспешил раскланяться, дабы не вышло из этого чего дурного для меня или для моего всемилостивейшего повелителя.
Она порывисто встала из-за стола и ушла к себе, в
сильном гневе, вспоминая, как часто отец бывал к ней несправедлив.
— Слышишь? — крикнула Аксинья и в
сильном гневе топнула ногой. — Кому говорю? Пошла вон со двора, и чтоб ноги твоей тут не было, каторжанка! Вон!
Неточные совпадения
Темнота легко подсказывала злые слова, Самгин снизывал их одно с другим, и ему была приятна работа возбужденного чувства, приятно насыщаться
гневом. Он чувствовал себя
сильным и, вспоминая слова жены, говорил ей:
— Не сметь, не сметь! — завопил и Ламберт в ужаснейшем
гневе; я видел, что во всем этом было что-то прежнее, чего я не знал вовсе, и глядел с удивлением. Но длинный нисколько не испугался Ламбертова
гнева; напротив, завопил еще
сильнее. «Ohe, Lambert!» и т. д. С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
То, что мягкие люди называют его жесткостью — были упругие мышцы бойца; нахмуренное чело показывало только
сильную работу мысли; в
гневе он напоминал сердящегося Лютера или Кромвеля, смеющегося над Крупионом.
Ведь ты только мешаешь ей и тревожишь ее, а пособить не можешь…» Но с
гневом встречала такие речи моя мать и отвечала, что покуда искра жизни тлеется во мне, она не перестанет делать все что может для моего спасенья, — и снова клала меня, бесчувственного, в крепительную ванну, вливала в рот рейнвейну или бульону, целые часы растирала мне грудь и спину голыми руками, а если и это не помогало, то наполняла легкие мои своим дыханьем — и я, после глубокого вздоха, начинал дышать
сильнее, как будто просыпался к жизни, получал сознание, начинал принимать пищу и говорить, и даже поправлялся на некоторое время.
Она сильно ударила по клавишам, и раздался громкий крик, точно кто-то услышал ужасную для себя весть, — она ударила его в сердце и вырвала этот потрясающий звук. Испуганно затрепетали молодые голоса и бросились куда-то торопливо, растерянно; снова закричал громкий, гневный голос, все заглушая. Должно быть — случилось несчастье, но вызвало к жизни не жалобы, а
гнев. Потом явился кто-то ласковый и
сильный и запел простую красивую песнь, уговаривая, призывая за собой.