Неточные совпадения
Мерик. Сидел, не видал… Бабы врут да глупые мужики… Ни черта не увидишь, ни лешего, ни мертвеца… Глаз не так сотворен, чтоб всё увидать можно было… Когда мал был, нарочито по ночам в
лес ходил лешего
поглядеть… Кричу, кричу, бывало, что есть духу, зову лешего и глазами не моргаю: пустяк разный мерещится, а лешего не видать.
На погост по ночам ходил, мертвецов желал видеть — врут бабы. Зверье всякое видывал, а что насчет страшного — накося выкуси! Глаз не тот…
Неточные совпадения
— Потому что у нас всё
на чести! — ораторствовал Заяц. — Будем так говорить: барин
лес продает, а Тихон Иванов его осматривает. В одном месте посмотрит — ах, хорош лесок! в другом
поглядит — вот так, брат, лесок! Правильно ли я говорю?
— Подлинно диво, он ее, говорят, к ярмарке всереди косяка пригонил, и так гнал, что ее за другими конями никому видеть нельзя было, и никто про нее не знал, опричь этих татар, что приехали, да и тем он сказал, что кобылица у него не продажная, а заветная, да ночью ее от других отлучил и под Мордовский ишим в
лес отогнал и там
на поляне с особым пастухом пас, а теперь вдруг ее выпустил и продавать стал, и ты
погляди, что из-за нее тут за чудеса будут и что он, собака, за нее возьмет, а если хочешь, ударимся об заклад, кому она достанется?
Да как гаркнет вдруг: «Не ходи, миряна, в нашу с Иван Егоровым голову, — не ходи
на четыреденку!» Миряна
поглядели на солнышко, а уж оно, милое, и вовсе из-за
лесу выходит.
— А ты
погляди, как мало люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит миру? Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали
на него, подобно червям
на убитого в
лесу.
Манило за город,
на зелёные холмы, под песни жаворонков,
на реку и в
лес, празднично нарядный. Стали собираться в саду, около бани, под пышным навесом берёз, за столом, у самовара, а иногда — по воскресеньям — уходили далеко в поле, за овраги,
на возвышенность, прозванную Мышиный Горб, — оттуда был виден весь город, он казался написанным
на земле ласковыми красками, и однажды Сеня Комаровский,
поглядев на него с усмешечкой, сказал: