Неточные совпадения
В этом году мне пришлось проезжать через Грохолевку, именье Бугрова. Хозяев я застал ужинавшими… Иван Петрович ужасно обрадовался мне и принялся угощать меня. Он потолстел и чуточку обрюзг. Лицо его по-прежнему сыто, лоснится и розово.
Плеши еще нет. Лиза тоже потолстела. Полнота ей не к лицу. Ее личико начинает терять кошачий образ и, увы! приближается к тюленьему. Ее щеки полнеют и вверх, и вперед, и в стороны. Живут Бугровы превосходно.
Всего у них много. Прислуги и съестного полнехонький дом…
Неточные совпадения
— А что вы думаете, ведь это идея! съездить разве в самом деле… ха-ха! Ведь у нас… Право, отличная штука выйдет!
Все была
плешь, и вдруг на ней строевой лес вырос… ха-ха! Ведь у нас волшебства-то эти… ха-ха! Благодарю, что надоумили! Съезжу, непременно съезжу… ха-ха!
Верига держался необычайно прямо, даже и для отставного кавалериста. Говорили, что он носит корсет. Лицо, гладко выбритое, было однообразно румяно, как бы покрашено. Голова острижена под самую низкостригущую машинку, — прием, удобный для смягчения
плеши. Глаза серые, любезные и холодные. В обращении он был со
всеми весьма любезен, во взглядах решителен и строг. Во
всех движениях чувствовалась хорошая военная выправка, и замашки будущего губернатора иногда проглядывали.
— Нет, батюшка, покамест еще миловал Бог! — отвечал один из мужиков, вероятно большой говорун, рыжий, с огромной
плешью на затылке и с длинной, жиденькой клинообразной бородкой, которая так и ходила
вся, когда он говорил, точно она была живая сама по себе. — Нет, сударь, покамест еще миловал Бог.
Начиная с маленькой
плеши на голове и кончая длинными розовыми ногтями,
всё на этом человеке было старательно выутюжено, вычищено и словно вылизано, хоть под венец ступай.
* // И пушки бьют, // И колокола плачут. // Вы, конечно, понимаете, // Что это значит? // Много было роз, // Много было маков. // Схоронили Петра, // Тяжело оплакав. // И с того ль, что там // Всякий сволок был, // Кто всерьез рыдал, // А кто глаза слюнил. // Но с того вот дня // Да на двести лет // Дуракам-царям // Прямо счету нет. // И
все двести лет // Шел подземный гуд: // «Мы придем, придем! // Мы возьмем свой труд. // Мы сгребем дворян // Да по
плеши им, // На фонарных столбах // Перевешаем!»