Вошла Никитишна. В одной руке
несла стакан с водой, в другой кацею с жаром и ладаном. Стакан поставила на раскрытое окно, было бы в чем ополоснуться душе, как полетит она на небо… Кацеéю трижды покадила Никитишна пóсолонь перед иконами, потом над головой Насти. Вошла с книгой канонница Евпраксея и, став у икон, вполголоса стала читать «канон на исход души».
Неточные совпадения
В шесть часов он проснулся, и из кабинета раздается протяжный свист. Вбегает буфетчик,
неся на подносе графин с холодным квасом. Федор Васильич выпивает сряду три
стакана, отфыркивается и отдувается. До чаю еще остается целый час.
— Жаль, не было тебя! — сказал Павел Андрею, который хмуро смотрел в свой
стакан чая, сидя у стола. — Вот посмотрел бы ты на игру сердца, — ты все о сердце говоришь! Тут Рыбин таких паров нагнал, — опрокинул меня, задавил!.. Я ему и возражать но мог. Сколько в нем недоверия к людям, и как он их дешево ценит! Верно говорит мать — страшную силу
несет в себе этот человек!..
Но есть всему конец на свете, // И даже выспренним мечтам. // Ну, к делу. Гарин в кабинете. // О чудеса! Хозяин сам // Его встречает с восхищеньем, // Сажает, потчует вареньем, //
Несет шампанского
стакан. // «Иуда!» — мыслит мой улан. // Толпа гостей теснилась шумно // Вокруг зеленого стола; // Игра уж дельная была, // И банк притом благоразумный. // Его держал сам казначей // Для облегчения друзей.
В промежутки между вагонами пассажирского поезда видно, как снуют пассажиры и прохаживается рыжий краснолицый жандарм; лакей во фраке и в белой как снег манишке, не выспавшийся, озябший и, вероятно, очень недовольный своею жизнью, бежит по платформе и
несет на подносе
стакан чаю с двумя сухарями.
Черненький Шписс поспевал решительно повсюду: и насчет музыкантов, и насчет прислуги, и насчет поправки какой-нибудь свечи или розетки, и насчет стремительного поднятия носового платка, уроненного губернаторшей; он и старичков рассаживает за зеленые столы, он и
стакан лимонада
несет на подносике графине де-Монтеспан, он и полькирует с madame Пруцко, и вальсирует со старшею невестой неневестною, и говорит почтительные, но приятные любезности барону Икс-фон-Саксену; словом, Шписс везде и повсюду, и как всегда — вполне незаменимый, вполне необходимый Шписс, и все говорят про него: «Ах, какой он милый! какой он прелестный!» И Шписс доволен и счастлив, и Непомук тоже доволен, имея такого чиновника по особым поручениям, и решает про себя, что Шписса опять-таки необходимо нужно представить к следующей награде.