В первом ряду задвигались смеющиеся плеши…Поднялся шум…А его лицо стало старо и морщинисто, как лицо Эзопа! Оно дышало ненавистью, проклятиями…Он топнул ногой и бросил под ноги свою дирижерскую палочку, которую он не променяет на фельдмаршальский
жезл. Оркестр секунду понес чепуху и умолк…Она отступила назад и, пошатываясь, поглядела в сторону…В стороне были кулисы, из-за которых смотрели на нее бледные, злобные рыла…Эти звериные рыла шипели…
На стене, красовавшейся переплетами кирпичей, висели железные шишаки грубой работы, колонтари (латы), писанные серебром, и простые, железные, на которых ржавчина въелась кровавыми пятнами, кончары (оружие вроде меча и кинжала, немного поменее первого и поболее второго), из коих некоторые были с искусною золотою насечкою и украшениями, изобличающими восток, палицы, сулицы (метальные копья), шестопер, знак воеводства, как ныне маршальский
жезл, и несколько железных щитов с конусными выемками.
Когда все установятся, показывается в ливрее, с
жезлом вроде скипетра церемониймейстер, а вслед за ним, под руку с женихом, невеста с букетом.