А счастье было так возможно, // Так близко!.. Но судьба моя // Уж решена. Неосторожно, // Быть может, поступила я: // Меня с слезами заклинаний // Молила мать; для бедной Тани // Все были жребии равны… // Я вышла замуж. Вы должны, // Я вас прошу, меня оставить; // Я знаю: в вашем сердце есть // И гордость, и прямая честь. // Я вас люблю (к чему лукавить?), // Но я другому отдана; // Я буду век ему верна».
Неточные совпадения
В азарт она не приходила,
а впадала больше буколическое настроение, с восторгом вникая во все подробности бедноватого быта Лопуховых и находя, что именно
так следует жить, что иначе нельзя жить, что только в скромной обстановке
возможно истинное
счастье, и даже объявила Сержу, что они с ним отправятся жить в Швейцарию, поселятся в маленьком домике среди полей и гор, на берегу озера,
будут любить друг друга, удить рыбу, ухаживать за своим огородом;
Мокрая земля, по которой кое-где выбивали ярко-зеленые иглы травы с желтыми стебельками, блестящие на солнце ручьи, по которым вились кусочки земли и щепки, закрасневшиеся прутья сирени с вспухлыми почками, качавшимися под самым окошком, хлопотливое чиликанье птичек, копошившихся в этом кусте, мокрый от таявшего на нем снега черноватый забор,
а главное — этот пахучий сырой воздух и радостное солнце говорили мне внятно, ясно о чем-то новом и прекрасном, которое, хотя я не могу передать
так, как оно сказывалось мне, я постараюсь передать
так, как я воспринимал его, — все мне говорило про красоту,
счастье и добродетель, говорило, что как то,
так и другое легко и
возможно для меня, что одно не может
быть без другого, и даже что красота,
счастье и добродетель — одно и то же.
— Прочтите об ураганах, и вы увидите, какие они страшные… Судно, попавшее в центр его, неминуемо гибнет… Там хоть и полное безветрие, но зато волны
так ужасны и
так сталкиваются между собой со всех сторон, что образуют водоворот… По
счастию, всегда
возможно избежать центра и встретить ураган, стараясь держаться по касательной его… Потом зайдите за книгой, познакомьтесь с теорией ураганов…
А жутко
было? — спросил капитан.
— Совестно перед ней, вот слово, вот что меня давит, душит в ее присутствии. Ее превосходство…
А при этом
счастия быть не может. Каждая минута натянута, отравлена. Нам только тогда легко с людьми, когда мы чувствуем, что мы равны… Зачем она
такая хорошая, отчего не хуже — тогда
счастье бы
было для нас
возможно. Она бы подходила больше ко мне. Уж очень чиста! Как ангел,
а мы люди грешные, больше чертей любим, с чертями веселее, — через силу улыбнулся он.