Неточные совпадения
Анна Петровна. Пустяки. Мы не позволим ему лишнего.
Скажите ей, чтоб не боялась. А чего это Платонова
так долго нет? Давно уж пора ему быть… (Смотрит на часы.) Невежливо с его стороны. Шесть месяцев не видались.
Глагольев 1. И я
так думаю. Но зачем же,
скажите вы мне, пожалуйста, глядя на него, улыбались близ сидящие дамочки и кавалеры? Чему они улыбались? И он сам, заметив, что добрые люди видят его слезы, завертелся на кресле, покраснел, состроил на своем лице скверную улыбочку и потом вышел из театра… B наше время не стыдились хороших слез и не смеялись над ними…
Анна Петровна. Это он
сказал? (Смеется.) Да, он любит иногда отпускать
такие изреченьица… Но да ведь он для красного словца… Кстати, к слову пришлось… Кто
такой, что за человек, на ваш взгляд, этот Платонов? Герой или не герой?
Платонов.
Так… (Вздыхает.) Бить вас некому! Нужно будет жене вашей
сказать… Прогулять три хороших года! а?
Щербук (молча целует у Анны Петровны и Саши руку, молча кланяется мужчинам, каждому отдельно и отдает общий поклон). Друзья мои!
Скажите мне, недостойному субъекту, где та особа, видеть которую душа моя стремится? Подозрение имею и думаю, что эта особа — оне! (Указывает на Софью Егоровну.) Анна Петровна, позвольте мне просить вас отрекомендовать меня им, чтобы они знали, что я
такой за человек!
Щербук (указывает на Трилецкого). Он
сказал? Верь ему, свистуну,
так без головы останешься!
Венгерович 1. Кто бы, да не вы, молодой человек, позволяли себе читать мне мораль и еще в
такой форме. Я гражданин и,
скажу правду, полезный гражданин… Я отец, а вы кто? Кто вы, молодой человек? Извините, хлыщ, промотавшийся помещик, взявший в свои руки святое дело, на которое вы не имеете ни малейшего права, как испорченный человек…
Трилецкий. Отдал бы назад, ежели бы они тебе были нужны… Merci, Тимофей Гордеич! Желаю тебе еще больше потолстеть и медаль получить.
Скажи мне, пожалуйста, Тимофей Гордеич, зачем ты
такую ненормальную жизнь ведешь? Пьешь много, говоришь басом, потеешь, не спишь, когда следует… Например, отчего ты сейчас не спишь? Ты человек полнокровный, желчный, вспыльчивый, бакалейный, тебе рано ложиться нужно! У тебя и жил больше, чем у других. Можно ли
так убивать себя?
Грекова. Я горда… Не умею пачкать рук… Я вам
сказала, милостивый государь, что вы или необыкновенный человек, или же негодяй, теперь же я вам говорю, что вы необыкновенный негодяй! Презираю вас! (Идет к дому.) Не заплачу теперь… Я рада, что наконец-таки узнала, что вы за птица…
Анна Петровна.
Скажите мне что-нибудь новенькое, хорошенькое, кисленькое… Вы сегодня
такой умненький,
такой хорошенький… Право, мне кажется, что я сегодня влюблена в вас более, чем когда-либо… Душка вы
такой сегодня! И бунтуете мало!
Платонов. Гм… От мирового? На что я ему сдался? Дай сюда! (Берет повестку.) Не понимаю… На крестины зовет, что ли? Плодовит как саранча, старый грешник! (Читает.) «B качестве обвиняемого по делу об оскорблении действием дочери статского советника Марьи Ефимовны Грековой». (Хохочет.) Ах, черт возьми! Браво! Черт возьми! Браво, клоповый эфир! Когда будет разбираться это дело? Послезавтра? Приду, приду…
Скажи, старче, что приду… Умница, ей-богу, умница! Молодец девка! Вот давно бы
так и следовало!
Платонов. Зачем приставать? Ведь я
сказал же, что не пойду! Хочу сидеть дома, а потому и позвольте мне делать
так, как я хочу!
Платонов. Что
скажешь? Чему и кому обязан посещением
такой важной персоны? Говори скорей и убирайся к черту!
Войницев. Постойте же, постойте, еще не всё! Я
скажу еще что-нибудь. (Вздыхает.) Я сумасшедший, Софи! Не в силах перенести этот страшный удар… Я сумасшедший, но еще пока всё понимаю… B моей голове среди необъятного тумана, в массе чего-то
такого серого, свинцового, тяжелого торчит светлый кусочек, которым я всё понимаю… Оставит меня и этот кусочек, ну тогда, значит… совсем пропал. Я всё понимаю…
Анна Петровна (вскакивает). Можно говорить глупости, но
такие глупости, как ты сейчас
сказал, послушай… Сморозил!! Меру знать нужно! Непростительно глупо!
Платонов. Как пышными речами не искупишь вины,
так и криком и злостью не докажешь ее, но я ведь, кажется,
сказал, что я застрелюсь?
Платонов. Вынесет! Не она вынесет,
так я вынесу! Зачем же ты сначала не
сказал, что она жива? Анна Петровна? Милая женщина! Воды стакан холодной, и я счастлив! Простите меня, господа, все! Анна Петровна!.. Я с ума схожу!.. (Целует у Анны Петровны руку.) Жива Саша… Воды, воды… моя дорогая!
Трилецкий. Выйди отсюда, отец, на минутку! (Ведет отца за рукав.) Кто тебе
сказал, что она умрет? Откуда ты это выдумал? Вовсе не опасно! Подождешь в той комнате. Сейчас поедем к ней с ним вместе. Постыдился <бы> в
таком виде вваливаться в чужой дом!
— А что скажу? Скажу: блажен и отец, родивший такого сына! Еще не большая мудрость сказать укорительное слово, но большая мудрость
сказать такое слово, которое бы, не поругавшись над бедою человека, ободрило бы его, придало бы духу ему, как шпоры придают духу коню, освеженному водопоем. Я сам хотел вам сказать потом утешительное слово, да Кукубенко догадался прежде.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам
скажи, что я буду давать по целковому; чтобы
так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе
скажу, что я заметила у гостя
такое, что нам вдвоем только можно
сказать.
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург,
скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй.
Так и
скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь
скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали,
так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хлестаков. Ну, ну, дурак, полно! Ступай, ступай
скажи ему.
Такое грубое животное!