Неточные совпадения
Городничий. Да я
так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже
так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Впрочем, я
так только упомянул об уездном суде; а по правде
сказать, вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда: это уж
такое завидное место, сам бог ему покровительствует.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам
скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь —
так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Как
сказал он мне это, а меня
так вот свыше и вразумило.
Осип. Да
так; все равно, хоть и пойду, ничего из этого не будет. Хозяин
сказал, что больше не даст обедать.
Хлестаков. Ну, ну, дурак, полно! Ступай, ступай
скажи ему.
Такое грубое животное!
Хлестаков. Вот вздор какой! я этого не принимаю. Ты
скажи ему: что это, в самом деле,
такое!.. Этого мало.
Городничий.
Скажите!
такой просвещенный гость, и терпит — от кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я
скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт знает что
такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы
сказать: «Это вот
так, это вот
так!» А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.
Анна Андреевна.
Скажите,
так это вы были Брамбеус?
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе
скажу, что я заметила у гостя
такое, что нам вдвоем только можно
сказать.
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург,
скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй.
Так и
скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам
скажи, что я буду давать по целковому; чтобы
так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь
скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали,
так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В
таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела
сказать: «Мы никак не смеем надеяться на
такую честь», — он вдруг упал на колени и
таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
— А что скажу? Скажу: блажен и отец, родивший такого сына! Еще не большая мудрость сказать укорительное слово, но большая мудрость
сказать такое слово, которое бы, не поругавшись над бедою человека, ободрило бы его, придало бы духу ему, как шпоры придают духу коню, освеженному водопоем. Я сам хотел вам сказать потом утешительное слово, да Кукубенко догадался прежде.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать
такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… //
Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
А нам земля осталася… // Ой ты, земля помещичья! // Ты нам не мать, а мачеха // Теперь… «А кто велел? — // Кричат писаки праздные, — //
Так вымогать, насиловать // Кормилицу свою!» // А я
скажу: — А кто же ждал? — // Ох! эти проповедники! // Кричат: «Довольно барствовать! // Проснись, помещик заспанный! // Вставай! — учись! трудись!..»
Не
так ли, благодетели?» // —
Так! — отвечали странники, // А про себя подумали: // «Колом сбивал их, что ли, ты // Молиться в барский дом?..» // «Зато,
скажу не хвастая, // Любил меня мужик!
Филипп подбавил женушке. // «Давненько не видались мы, // А знать бы —
так не ехать бы!» — //
Сказала тут свекровь.
И гнется, да не ломится, // Не ломится, не валится… // Ужли не богатырь? // «Ты шутишь шутки, дедушка! — //
Сказала я. — Такого-то // Богатыря могучего, // Чай, мыши заедят!»