Неточные совпадения
Но в нем есть справедливая
сторона — то, что «прекрасное» есть отдельный живой предмет, а не отвлеченная мысль; есть и другой справедливый намек на свойство истинно художественных
произведений искусства: они всегда имеют содержанием своим что-нибудь интересное вообще для человека, а не для одного художника (намек этот заключается в том, что идея — «нечто общее, действующее всегда и везде»); отчего происходит это, увидим на своем месте.
И потому в
произведениях искусства превосходство со
стороны преднамеренности перевешивается, и далеко перевешивается, слабостью их в исполнении.
Но если красота в природе в строгом смысле не может назваться преднамеренною, как и все действование сил природы, то, с другой
стороны, нельзя сказать, чтобы вообще природа не стремилась к
произведению прекрасного; напротив, понимая прекрасное, как полноту жизни, мы должны будем признать, что стремление к жизни, проникающее всю природу, есть вместе и стремление к
произведению прекрасного.
Спешим прибавить, что композитор может в самом деле проникнуться чувством, которое должно выражаться в его
произведении; тогда он может написать нечто гораздо высшее не только по внешней красивости, но и по внутреннему достоинству, нежели народная песня; но в таком случае его
произведение будет
произведением искусства или «уменья» только с технической
стороны, только в том смысле, в котором и все человеческие
произведения, созданные при помощи глубокого изучения, соображений, заботы о том, чтобы «выело как возможно лучше», могут назваться
произведениями искусства.; в сущности же
произведение композитора, написанное под преобладающим влиянием непроизвольного чувства, будет создание природы (жизни) вообще, а не искусства.
Но общий очерк сюжета сам по себе еще не придает высокого поэтического достоинства роману или повести — надобно уметь воспользоваться сюжетом; потому, оставляя без рассмотрения «самостоятельность» сюжета, обратим внимание на то, выше или ниже действительных событий «поэтичность» поэтических
произведений со
стороны сюжета, как он представляется в них вполне развитым.
4) Имеют ли действительные события «общую»
сторону, которая, необходима в поэтическом
произведении?
Итак, вообще, по сюжету, по типичности и полноте обрисовки лиц поэтические
произведения далеко уступают действительности; но есть две
стороны, которыми они могут стоять выше действительности: это украшения и сочетание лиц с теми событиями, в которых они участвуют.
Не говорим пока о том, что следствием подобного обыкновения бывает идеализация в хорошую и дурную
сторону, или просто говоря, преувеличение; потому что мы не говорили еще о значении искусства, и рано еще решать, недостаток или достоинство эта идеализация; скажем только, что вследствие постоянного приспособления характера людей к значению событий является в поэзии монотонность, однообразны делаются лица и даже самые события; потому что от разности в характерах действующих лиц и самые происшествия, существенно сходные, приобретали бы различный оттенок, как это бывает в жизни, вечно разнообразной, вечно новой, между тем как в поэтических
произведениях очень часто приходится читать повторения.
Сила искусства есть сила общих мест. Есть еще в
произведениях искусства
сторона, по которой они в неопытных или недальновидных глазах выше явлений жизни и действительности; — в них все выставлено напоказ, объяснено самим автором, между тем как природу и жизнь надобно разгадывать собственными силами. Сила искусства — сила комментария; но об этом должны будем говорить мы ниже.
Он применяется и к
произведениям искусства: художник (сознательно или беосознательно, все равно) стремится воспроизвести пред нами известную
сторону жизни; само собою разумеется, что достоинство его
произведения будет зависеть от того, как он выполнил свое дело.
Живопись, скульптура и музыка достигают; поэзия не всегда может и не всегда должна слишком заботиться о пластичности подробностей: довольно и того, когда вообще, в целом,
произведение поэзии пластично; излишние хлопоты о пластической отделке подробностей могут повредить единству целого, слишком рельефно очертив его части, и, что еще важнее, будут отвлекать внимание художника от существеннейших
сторон его дела.)
Не говорим уже о том, что влюбленная чета, страдающая или торжествующая, придает целым тысячам
произведений ужасающую монотонность; не говорим и о том, что эти любовные приключения и описания красоты отнимают место у существенных подробностей; этого мало: привычка изображать любовь, любовь и вечно любовь заставляет поэтов забывать, что жизнь имеет другие
стороны, гораздо более интересующие человека вообще; вся поэзия и вся изображаемая в ней жизнь принимает какой-то сантиментальный, розовый колорит; вместо серьезного изображения человеческой жизни
произведения искусства представляют какой-то слишком юный (чтобы удержаться от более точных эпитетов) взгляд на жизнь, и поэт является обыкновенно молодым, очень молодым юношею, которого рассказы интересны только для людей того же нравственного или физиологического возраста.
Бывают люди, у которых суждение о явлениях жизни состоит почти только в том, что они обнаруживают расположение к известным
сторонам действительности и избегают других — это люди, у которых умственная деятельность слаба, когда подобный человек — поэт или художник, его
произведения не имеют другого значения, кроме воспроизведения любимых им
сторон жизни.
Неточные совпадения
Матушка хочет распространиться насчет квасов, медов и прочих
произведений московского гения, но дядя об чем-то вдруг вспомнил и круто поворачивает разговор в другую
сторону.
Островский умеет заглядывать в глубь души человека, умеет отличать натуру от всех извне принятых уродств и наростов; оттого внешний гнет, тяжесть всей обстановки, давящей человека, чувствуются в его
произведениях гораздо сильнее, чем во многих рассказах, страшно возмутительных по содержанию, но внешнею, официальною
стороною дела совершенно заслоняющих внутреннюю, человеческую
сторону.
Но при общей характеристике частности могут остаться в
стороне, и на первом плане является изображение общего миросозерцания писателя, как оно выразилось во всей массе его
произведений.
За «Бедную невесту», «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок» и «Не так живи, как хочется» Островскому приходилось со всех
сторон выслушивать замечания, что он пожертвовал выполнением пьесы для своей основной задачи, и за те же
произведения привелось автору слышать советы вроде того, чтобы он не довольствовался рабской подражательностью природе, а постарался расширить свой умственный горизонт.
При последующих
произведениях Островского, рядом с упреками за приторность в прикрашивании той пошлой и бесцветной действительности, из которой брал он сюжеты для своих комедий, слышались также, с одной
стороны, восхваления его за самое это прикрашивание, а с другой — упреки в том, что он дагерротипически изображает всю грязь жизни.