Неточные совпадения
Не нужно подробно говорить и о том, что
в растениях нам нравится свежесть цвета и роскошность, богатство
форм, обнаруживающие богатую
силами, свежую жизнь. Увядающее растение нехорошо; растение,
в котором мало жизненных соков, нехорошо.
«Перевес идеи над
формою», говоря строго, относится к тому роду событий
в мире нравственном и явлений
в мире материальном, когда предмет разрушается от избытка собственных
сил; неоспоримо, что эти явления часто имеют характер чрезвычайно возвышенный; но только тогда, когда
сила, разрушающая сосуд, ее заключающий, уже имеет характер возвышенности или предмет, ею разрушаемый, уже кажется нам возвышенным, независимо от своей погибели собственною
силою.
«Перевесом идеи над
формою», погибелью самого предмета от избытка развивающихся
в нем
сил отличается так называемая отрицательная
форма возвышенного от положительной.
Справедливо, что возвышенное отрицательное выше возвышенного положительного; потому надобно согласиться, что «перевесом идеи над
формою» усиливается эффект возвышенного, как может он усиливаться многими другими обстоятельствами, напр., уединенностью возвышенного явления (пирамида
в открытой степи величественнее, нежели была бы среди других громадных построек; среди высоких холмов ее величие исчезло бы); но усиливающее эффект обстоятельство не есть еще источник самого эффекта, притом перевеса идеи над образом,
силы над явлением очень часто не бывает
в положительном возвышенном.
Обыкновенно говорят: «возвышенное состоит
в превозможении идеи над
формою, и это превозможение на низших степенях возвышенного узнается сравнением предмета по величине с окружающими предметами»; нам кажется, что должно говорить: «превосходство великого (или возвышенного) над мелким и дюжинным состоит
в гораздо большей величине (возвышенное
в пространстве или во времени) или
в гораздо большей
силе (возвышенное
сил природы и возвышенное
в человеке)».
Первая
форма его та, когда субъект является не фактически, а только
в возможности виновным и когда поэтому
сила, его губящая, является слепою
силою природы, которая на отдельном субъекте, более отличающемся внешним блеском богатства и т. п., нежели внутренними достоинствами, показывает пример, что индивидуальное должно погибнуть потому, что оно индивидуальное.
Форма, от рождения предназначенная быть прекрасною, может случаем повредиться
в какой-нибудь части; тотчас же страдают от этого и другие части; потому что природе тогда бывают нужны
силы для восстановления поврежденной части, и она отнимает их у других частей, что необходимо вредит их развитию.
Неточные совпадения
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни
формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся
в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него
в комнате, говоря о разных пустяках и не будучи
в силах спросить, что хотел.
Обдумывая, что он скажет, он пожалел о том, что для домашнего употребления, так незаметно, он должен употребить свое время и
силы ума; но, несмотря на то,
в голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась
форма и последовательность предстоящей речи.
— Это, очевидно, местный покровитель искусств и наук. Там какой-то рыжий человек читал нечто вроде лекции «Об инстинктах познания», кажется? Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт познания. Я — невежда
в философии, но — мне понравилось: он доказывал, что познание такая же
сила, как любовь и голод. Я никогда не слышала этого…
в такой
форме.
Он знал, что его личный, житейский опыт формируется чужими словами, когда он был моложе, это обижало, тревожило его, но постепенно он привык не обращать внимания на это насилие слов, которые — казалось ему — опошляют подлинные его мысли, мешают им явиться
в отличных
формах,
в оригинальной
силе, своеобразном блеске.
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой
силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она стала его второй природой и уже не только приняла отвратительные
формы, но
в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.