— Моя милая, ангел мой, всему своя пора. И то, как мы прежде жили с тобою — любовь; и то, как теперь живем, — любовь; одним нужна одна, другим — другая любовь: тебе прежде было довольно одной, теперь нужна другая. Да, ты теперь
стала женщиной, мой друг, и что прежде было не нужно тебе, стало нужно теперь.
Неточные совпадения
Молодой человек долго стоял, потирая лоб, потом
стал крутить усы, потом посмотрел на рукав своего пальто; наконец, он собрался с мыслями. Он сделал шаг вперед к молодой
женщине, которая сидела по-прежнему неподвижно, едва дыша, будто в летаргии. Он взял ее руку...
— Верочка, слушайся во всем матери. Твоя мать умная
женщина, опытная
женщина. Она не
станет тебя учить дурному. Я тебе как отец приказываю.
— Садись ко мне на колени, моя милая Жюли. — Он
стал ласкать ее, она успокоилась. — Как я люблю тебя в такие минуты! Ты славная
женщина. Ну, что ты не соглашаешься повенчаться со мною? сколько раз я просил тебя об этом! Согласись.
— Что ж, он хотел обмануть вашу мать, или они оба были в заговоре против вас? — Верочка горячо
стала говорить, что ее мать уж не такая же дурная
женщина, чтобы быть в заговоре. — Я сейчас это увижу, — сказала Жюли. — Вы оставайтесь здесь, — вы там лишняя. — Жюли вернулась в залу.
Жюли
стала объяснять выгоды: вы избавитесь от преследований матери, вам грозит опасность быть проданной, он не зол, а только недалек, недалекий и незлой муж лучше всякого другого для умной
женщины с характером, вы будете госпожею в доме.
Знаешь, когда я тебя полюбила, когда мы в первый раз разговаривали на мое рожденье? как ты
стал говорить, что
женщины бедные, что их жалко: вот я тебя и полюбила.
Верочка
стала рассказывать свои мысли, и Жюли опять пришла в энтузиазм, и посыпались благословенья, перемешанные с тем, что она, Жюли Ле-Теллье, погибшая
женщина, — и слезы, но что она знает, что такое «добродетель» — и опять слезы, и обниманья, и опять благословенья.
Пока актриса оставалась на сцене, Крюковой было очень хорошо жить у ней: актриса была
женщина деликатная, Крюкова дорожила своим местом — другое такое трудно было бы найти, — за то, что не имеет неприятностей от госпожи, Крюкова привязалась и к ней; актриса, увидев это,
стала еще добрее.
Итак, Вера Павловна занялась медициною; и в этом, новом у нас деле, она была одною из первых
женщин, которых я знал. После этого она, действительно,
стала чувствовать себя другим человеком. У ней была мысль: «Через несколько лет я уж буду в самом деле стоять на своих ногах». Это великая мысль. Полного счастья нет без полной независимости. Бедные
женщины, немногие из вас имеют это счастие!
— Это уж вовсе, вовсе не обо мне, — говорит светлая красавица. — Он любил ее, пока не касался к ней. Когда она
становилась его женою, она
становилась его подданною; она должна была трепетать его; он запирал ее; он переставал любить ее. Он охотился, он уезжал на войну, он пировал с своими товарищами, он насиловал своих вассалок, — жена была брошена, заперта, презрена. Ту
женщину, которой касался мужчина, этот мужчина уж не любил тогда. Нет, тогда меня не было. Ту царицу звали «Непорочностью». Вот она.
«Люди были, как животные. Они перестали быть животными, когда мужчина
стал ценить в
женщине красоту. Но
женщина слабее мужчины силою; а мужчина был груб. Все тогда решалось силою. Мужчина присвоил себе
женщину, красоту которой
стал ценить. Она
стала собственностью его, вещью его. Это царство Астарты.
«Но шли века; моя сестра — ты знаешь ее? — та, которая раньше меня
стала являться тебе, делала свое дело. Она была всегда, она была прежде всех, она уж была, как были люди, и всегда работала неутомимо. Тяжел был ее труд, медлен успех, но она работала, работала, и рос успех. Мужчина
становился разумнее,
женщина тверже и тверже сознавала себя равным ему человеком, — и пришло время, родилась я.
Это, конечно, только о мужчинах: у
женщин ведь и не бывает сильного ума, по — нынешнему, — им, видите ли, природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете лица, портным — в стройности
стана, сапожникам — в тонком обонянии, — это все природа.
— Вы, кажется, сердитесь на меня за то, что я не преклоняюсь перед
женщиною? Но примите в извинение хотя трудность
стать на колени перед самой собою.
Неточные совпадения
Разговор этот происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много
женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не
стало.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной
женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней
женщине и во что бы то ни
стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Представь себе, что ты бы шел по улице и увидал бы, что пьяные бьют
женщину или ребенка; я думаю, ты не
стал бы спрашивать, объявлена или не объявлена война этому человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу
женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем
стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
«Он любит другую
женщину, это еще яснее, — говорила она себе, входя в свою комнату. — Я хочу любви, а ее нет.
Стало быть, всё кончено, — повторила она сказанные ею слова, — и надо кончить».