Неточные совпадения
Раз пять или шесть Лопухов был на
своем новом уроке, прежде чем Верочка и он увидели друг друга. Он
сидел с Федею в одном конце квартиры, она в другом конце, в
своей комнате. Но дело подходило к экзаменам в академии; он перенес уроки с утра на вечер, потому что
по утрам ему нужно заниматься, и когда пришел вечером, то застал все семейство за чаем.
Разойдутся, оба
по своим комнатам сидят, книжки читают, он тоже пишет.
После обеда
сидит еще с четверть часа с миленьким, «до свиданья» и расходятся
по своим комнатам, и Вера Павловна опять на
свою кроватку, и читает, и нежится; частенько даже спит, даже очень часто, даже чуть ли не наполовину дней спит час — полтора, — это слабость, и чуть ли даже не слабость дурного тона, но Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния в этой слабости дурного тона.
И вот, однажды после обеда, Вера Павловна
сидела в
своей комнате, шила и думала, и думала очень спокойно, и думала вовсе не о том, а так, об разной разности и
по хозяйству, и
по мастерской, и
по своим урокам, и постепенно, постепенно мысли склонялись к тому, о чем, неизвестно почему, все чаще и чаще ей думалось; явились воспоминания, вопросы мелкие, немногие, росли, умножались, и вот они тысячами роятся в ее мыслях, и все растут, растут, и все сливаются в один вопрос, форма которого все проясняется: что ж это такое со мною? о чем я думаю, что я чувствую?
Она бросалась в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила
по комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в
комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в
свою комнату, упала в кресла,
сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
«Где другие? — говорит светлая царица, — они везде; многие в театре, одни актерами, другие музыкантами, третьи зрителями, как нравится кому; иные рассеялись
по аудиториям, музеям,
сидят в библиотеке; иные в аллеях сада, иные в
своих комнатах или чтобы отдохнуть наедине, или с
своими детьми, но больше, больше всего — это моя тайна.
Неточные совпадения
Но Левин не мог
сидеть. Он прошелся два раза
своими твердыми шагами
по клеточке-комнате, помигал глазами, чтобы не видно было слез, и тогда только сел опять за стол.
Бывало, как досыта набегаешься внизу
по зале, на цыпочках прокрадешься наверх, в классную, смотришь — Карл Иваныч
сидит себе один на
своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из
своих любимых книг. Иногда я заставал его и в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались. В
комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.
Один раз я вошел в ее
комнату: она
сидела,
по обыкновению, на
своем кресле и, казалось, была спокойна; но меня поразил ее взгляд.
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую
комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих
комнатах. Это я принес из
своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она
сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал,
сидя на стуле, два вечера сряду, оба раза часа
по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
Вечером того же дня Одинцова
сидела у себя в
комнате с Базаровым, а Аркадий расхаживал
по зале и слушал игру Кати. Княжна ушла к себе наверх; она вообще терпеть не могла гостей, и в особенности этих «новых оголтелых», как она их называла. В парадных
комнатах она только дулась; зато у себя, перед
своею горничной, она разражалась иногда такою бранью, что чепец прыгал у ней на голове вместе с накладкой. Одинцова все это знала.