Неточные совпадения
Он долго не мог отыскать свою шляпу; хоть раз пять брал ее в
руки, но не видел, что берет ее. Он был как пьяный; наконец понял, что это под
рукою у него именно шляпа, которую он ищет, вышел в переднюю, надел пальто; вот он уже подходит к воротам: «кто это бежит за мною? верно, Маша… верно с нею дурно!» Он обернулся — Вера Павловна бросилась ему на шею, обняла, крепко
поцеловала.
— Полно, мой милый, это мне не нравится, когда
у женщин
целуют руки.
— Да, мой друг, это правда: не следует так спрашивать. Это дурно. Я стану спрашивать только тогда, когда в самом деле не знаю, что ты хочешь сказать. А ты хотела сказать, что ни
у кого не следует
целовать руки.
Ни
у кого не следует
целовать руки, это правда, но ведь я не об этом говорила, не вообще, а только о том, что не надобно мужчинам
целовать рук у женщин.
— Ну, мой друг,
у нас был уговор, чтоб я не
целовал твоих
рук, да ведь то говорилось вообще, а на такой случай уговора не было. Давайте
руку, Вера Павловна.
Уж на что, когда он меня в первый раз
поцеловал:
у меня даже голова закружилась, я так и опустилась к нему на
руки, кажется, сладкое должно быть чувство, но не то, все не то.
И действительно, он исполнил его удачно: не выдал своего намерения ни одним недомолвленным или перемолвленным словом, ни одним взглядом; по-прежнему он был свободен и шутлив с Верою Павловною, по-прежнему было видно, что ему приятно в ее обществе; только стали встречаться разные помехи ему бывать
у Лопуховых так часто, как прежде, оставаться
у них
целый вечер, как прежде, да как-то выходило, что чаще прежнего Лопухов хватал его за
руку, а то и за лацкан сюртука со словами: «нет, дружище, ты от этого спора не уйдешь так вот сейчас» — так что все большую и большую долю времени, проводимого
у Лопуховых, Кирсанову приводилось просиживать
у дивана приятеля.
Наскоро дав им аттестацию, Кирсанов пошел сказать больной, что дело удалось. Она при первых его словах схватила его
руку, и он едва успел вырвать, чтоб она не
поцеловала ее. «Но я не скоро пущу к вам вашего батюшку объявить вам то же самое, — сказал он: — он
у меня прежде прослушает лекцию о том, как ему держать себя». Он сказал ей, что он будет внушать ее отцу и что не отстанет от него, пока не внушит ему этого основательно.
Ночь была не хороша для Базарова… Жестокий жар его мучил. К утру ему полегчило. Он попросил, чтоб Арина Власьевна его причесала,
поцеловал у ней руку и выпил глотка два чаю. Василий Иванович оживился немного.
— Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он,
целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Засыпая, он все
целовал у ней руки, говорил, что она — его рай, надежда, гурия, «золотой цветок», одним словом, пустился было в самые восточные выражения.
Неточные совпадения
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «
поцелуйте жену, и вы
поцелуйте мужа» и взял
у них из
рук свечи.
— Вот так, — сказала она, взяв
руку мужа, поднося ее ко рту и дотрогиваясь до нее нераскрытыми губами. — Как
у архиерея
руку целуют.
Слезы потекли
у нее из глаз; он нагнулся к ее
руке и стал
целовать, стараясь скрыть свое волнение, которое, он знал, не имело никакого основания, но которого он не мог преодолеть.
— Пойдемте к мама! — сказала она, взяв его зa
руку. Он долго не мог ничего сказать, не столько потому, чтоб он боялся словом испортить высоту своего чувства, сколько потому, что каждый раз, как он хотел сказать что-нибудь, вместо слов, он чувствовал, что
у него вырвутся слезы счастья. Он взял ее
руку и
поцеловал.
Девочка, любимица отца, вбежала смело, обняла его и смеясь повисла
у него на шее, как всегда, радуясь на знакомый запах духов, распространявшийся от его бакенбард.
Поцеловав его наконец в покрасневшее от наклоненного положения и сияющее нежностью лицо, девочка разняла
руки и хотела бежать назад; но отец удержал ее.