Неточные совпадения
— Верочка, ты на меня не сердись. Я из любви к тебе бранюсь, тебе же добра хочу. Ты не знаешь, каковы дети милы
матерям. Девять месяцев тебя в утробе носила! Верочка, отблагодари, будь послушна, сама увидишь, что к
твоей пользе. Веди себя, как я учу, — завтра же предложенье сделает!
— Верочка, слушайся во всем
матери.
Твоя мать умная женщина, опытная женщина. Она не станет тебя учить дурному. Я тебе как отец приказываю.
— Это по —
твоему принято? быть может, по —
твоему также принято: сыновьям хороших фамилий жениться бог знает на ком, а
матерям соглашаться на это?
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от
твоей пьяной
матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против
твоих мыслей, а сама развивала
твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».
— Поцелуй меня, Верочка, мы вместе огорчены. Ведь
твоя мать говорила правду. Я не люблю
твою мать, но она мне нужна.
Видишь,
твоей матери было нужно, чтобы ты была образованная: ведь она брала у тебя деньги, которые ты получала за уроки; ведь она хотела, чтоб ее дочь поймала богатого зятя ей, а для этого ей было нужно, чтобы ты была образованная.
Если бы
твоя мать была Анна Петровна, разве ты училась бы так, чтобы ты стала образованная, узнала добро, полюбила его?
А
твоя мать человек дурной, но все-таки человек, ей было нужно, чтобы ты не была куклой.
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою
мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
— Это мой другой страшный грех! — перебила ее Татьяна Марковна, — я молчала и не отвела тебя… от обрыва!
Мать твоя из гроба достает меня за это; я чувствую — она все снится мне… Она теперь тут, между нас… Прости меня и ты, покойница! — говорила старуха, дико озираясь вокруг и простирая руку к небу. У Веры пробежала дрожь по телу. — Прости и ты, Вера, — простите обе!.. Будем молиться!..
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку, указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из истории с покойной Лидией Ахмаковой ты не знаешь ровно ничего. Не знаешь и того, насколько в этой истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря на то что ее там со мною не было; и если я когда видел добрую женщину, то тогда, смотря на
мать твою. Но довольно; это все пока еще тайна, а ты — ты говоришь неизвестно что и с чужого голоса.
А в те поры деньги были дороги, вещи — дешевы, гляжу я на них, на
мать твою с отцом — экие ребята, думаю, экие дурачишки!
Неточные совпадения
И ношу
твою облегчила судьба, // Сопутница дней славянина! // Еще ты в семействе раба, // Но
мать уже вольного сына!..
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении
твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание
твоему воспитанию, но не мог иначе основать
твоего состояния, как разлучась с
твоей матерью и с тобою.
Митрофан. Как не целовать, дядюшка,
твоей ручки. Ты мой отец… (К
матери.) Который бишь?
— Только я не знаю, — вступилась княгиня-мать за свое материнское наблюдение за дочерью, — какое же
твое прошедшее могло его беспокоить? Что Вронский ухаживал за тобой? Это бывает с каждою девушкой.
— Нет, об этом самом. И поверь, что для меня женщина без сердца, будь она старуха или не старуха,
твоя мать или чужая, не интересна, и я ее знать не хочу.