Неточные совпадения
Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей и поступков Марьи Алексевны и сначала требовала, чтобы Павел Константиныч прогнал жену от себя; но он умолял, да и она сама сказала это больше для блезиру, чем для дела; наконец, резолюция вышла такая. что Павел Константиныч остается управляющим, квартира на улицу отнимается, и переводится он на задний
двор с тем, чтобы жена его не
смела и показываться в тех местах первого
двора, на которые может упасть взгляд хозяйки, и обязана выходить на улицу не иначе, как воротами дальними от хозяйкиных окон.
Несколько дней спустя после этой сцены обыватели скотного
двора заметили большую перемену в сиротке. «Что с ней? Эка расторопная вдруг стала! — говорили они. — Отколе прыть взялась? Словечка не вымолвит, а работает куды против прежнего — словно приохотилась к делу». Они единогласно утверждали, что впрок пошли девке побои, что наконец-то обратили они ее на путь истинный. И действительно, что-то странное произошло во всем существе Акулины.
Цесаревич приехал на праздник Пасхи в Петербург. Весь
двор заметил, что никогда оба брата не были так тесно связаны между собою: они почти не расставались и часто вели долгие беседы у императрицы-матери.
Неточные совпадения
Подъезжая ко
двору, Чичиков
заметил на крыльце самого хозяина, который стоял в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу в виде зонтика над глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж.
Вдруг в один день, подходя к окну обычным порядком, с трубкой и чашкой в руках,
заметил он во
дворе движенье и некоторую суету.
И между тем душа в ней ныла, // И слез был полон томный взор. // Вдруг топот!.. кровь ее застыла. // Вот ближе! скачут… и на
двор // Евгений! «Ах!» — и легче тени // Татьяна прыг в другие сени, // С крыльца на
двор, и прямо в сад, // Летит, летит; взглянуть назад // Не
смеет; мигом обежала // Куртины, мостики, лужок, // Аллею к озеру, лесок, // Кусты сирен переломала, // По цветникам летя к ручью, // И, задыхаясь, на скамью
Не
замечая никого во
дворе, он прошагнул в ворота и как раз увидал, сейчас же близ ворот, прилаженный у забора желоб (как и часто устраивается в таких домах, где много фабричных, артельных, извозчиков и проч.), а над желобом, тут же на заборе, надписана была
мелом всегдашняя в таких случаях острота: «Сдесь становитца воз прещено».
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на
двор, проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не
замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в экипаж черного извозчика, дядя крикнул: