Притом их связывало детство и школа — две сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на
немецкого мальчика, потом роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.
— Великолепно! Но знаешь ли ты,
немецкий мальчик, что существует страна, в которой не только мальчики, но даже вполне совершеннолетний камаринский мужик — и тот с голой… по улице бежит?
[Прошу читателя помнить, что все это происходит в сновидении, и не удивляться, что
немецкий мальчик выражается не вполне свойственным его возрасту языком.
Неточные совпадения
Иохим участливо посмотрел на
мальчика, потом кинул пренебрежительный взгляд на
немецкую музыку и удалился, стукая по полу гостиной своими неуклюжими «чоботьями».
Театр представляет шоссированную улицу
немецкой деревни.
Мальчик в штанах стоит под деревом и размышляет о том, как ему прожить на свете, не огорчая своих родителей. Внезапно в средину улицы вдвигается обыкновенная русская лужа, из которой выпрыгивает
Мальчик без штанов.
Снилось мне, что я очутился в самой простой
немецкой деревне и встретил семи-восьмилетнего крестьянского
мальчика… в штанах!
Мальчик высказал это солидно, без похвальбы, и без всякого глумления над странностью моего вопроса. По-видимому, он понимал, что перед ним стоит иностранец (кстати: ужасно странно звучит это слово в применении к русскому путешественнику; по крайней мере, мне большого труда стоило свыкнуться с мыслью, что я где-нибудь могу быть… иностранцем!!), которому простительно не знать
немецких обычаев.
Тогда, по манию волшебства (не надо забывать, что дело происходит в сновидении, где всякие волшебства дозволяются), в
немецкую деревню врывается кудластый русский
мальчик, в длинной рубахе, подол которой замочен, а ворот замазан мякинным хлебом. И между двумя сверстниками начинается драматическое представление под названием: