Нестерпимо потянуло ее назад, в деревню… Коричневый дом с его садом казались бедной девочке каким-то заколдованным местом, чужим и печальным, откуда нет и не будет возврата ей, Дуне. Мучительно забилось сердечко… Повлекло на волю… В бедную родную избенку, на кладбище к дорогим могилкам, в знакомый милый лес, к коту Игнатке, в ее уютный уголок, на теплую лежанку… Дуня и не заметила, как слезинки одна за другою скатывались по ее захолодевшему личику, как губы помимо воли
девочки шептали что-то…
Неточные совпадения
Вдруг неподалеку от себя она услышала заглушенный шепот, тихий смех и взволнованный говор трех-четырех голосов.
Девочка чутко насторожилась. Голоса не умолкали. Кто-то восхищался, захлебываясь от удовольствия, кто-то
шептал звонким восторженным детским шепотком...
— Бежим, девоньки! Не то набредут еще на котяток наших, — испуганно
прошептала Соня Кузьменко, небольшая девятилетняя
девочка с недетски серьезным, скуластым и смуглым личиком и крошечными, как мушки, глазами, та самая, что останавливала от божбы Дуню.
— Тихоня! Глупая! Примерница! Ну, ладно, погоди! — крикнула ей вслед рассерженная Васса, — ин будет по-моему, чего захочу, все будет, — торжественно заявила она подругам и стала быстро-быстро
шептать окружавшим ее
девочкам: — Беспременно Дуню взять надо… и Любоньку Орешкину… Одна тети Лелина любимица, другая баронессина. Ежели попадемся да поймают нас по дороге, не так строго взыщется, потому много «любимиц» ругать не будут… Беспременно Дуню прихвачу!
— Тятя! Родненький! Не помер ты! Ко мне пришел! Вернулся! —
шепчет словно в забытьи
девочка, и слезы катятся одна за другой по встревоженному и радостному Дуниному лицу.
— Не плачь, дитя мое, не плачь, — гладя дрожавшими руками белобрысенькую головку
девочки,
шептала Елена Дмитриевна, расставаясь с нею, — не на век расходимся, я же остаюсь в приюте, только передаю вас средней наставнице.
— Какой душонок! Картинка! Прелесть! Красавинька! — вспыхивая до ушей,
прошептала Феничка, влюбленными глазами глядя на
девочку. — Я выбираю ее своим предметом, девицы. Слышите? — неожиданно обратилась она ко всем.
— Милая… родненькая… бедняжечка Наташа! Да как же это тебя угораздило в нее попасть! Господи, вот напасть-то какая! Да что же это будет теперь! —
шептали они, с явным состраданием глядя на
девочку.
— Ах, Наташа! Наташа! Бедовая головушка! И зачем только я послушалась тебя! —
шепчет беззвучно
девочка, и тяжелая тоска камнем давит ей грудь.
Неточные совпадения
— Да, да, это правда: был у соседа такой учитель, да еще подивитесь, батюшка, из семинарии! — сказал помещик, обратясь к священнику. — Смирно так шло все сначала:
шептал,
шептал, кто его знает что, старшим детям — только однажды
девочка, сестра их, матери и проговорись: «Бога, говорит, нет, Никита Сергеич от кого-то слышал». Его к допросу: «Как Бога нет: как так?» Отец к архиерею ездил: перебрали тогда: всю семинарию…
Я разделся, лег и старался заснуть; но час спустя я опять сидел в постели, облокотившись локтем на подушку, и снова думал об этой «капризной
девочке с натянутым смехом…» «Она сложена, как маленькая рафаэлевская Галатея в Фарнезине, [Знаменитая фреска «Триумф Галатеи» работы Рафаэля.] —
шептал я, — да; и она ему не сестра…»
Девушка зарыдала, опустилась на колени и припала головой к слабо искавшей ее материнской руке. Губы больной что-то
шептали, и она снова закрыла глаза от сделанного усилия. В это время Харитина привела только что поднятую с постели двенадцатилетнюю Катю.
Девочка была в одной ночной кофточке и ничего не понимала, что делается. Увидев плакавшую сестру, она тоже зарыдала.
— Ах ты, моя ластовочка… ненаглядная… —
шептала бабушка, жадно заглядывая на улыбавшуюся
девочку. — Привел господь увидеть внучку… спокойно умру теперь…
— Здоровайся с баушкой… здоровайся хорошенько… —
шептала Таисья своим ласковым голосом и тихонько подталкивала
девочку к неподвижно сидевшей старухе.